— Думаю, вы никому не расскажете об этом.
Он пожал плечами:
— Мне кажется, вы слишком много думаете.
— Я вот еще о чем подумал. Будете ли вы благодарны мне за то, что я принес вам эти деньги? Думаю, должны быть благодарны.
— У вас есть причины, чтобы так думать? — Он отвел глаза от банкнот, лежавших у меня на коленях.
— Вы ведь занимаетесь подрядами, мистер Хендрикс?
— Да, — ответил он ровным голосом.
— Тогда мне кажется, что это незаконные деньги... Вы выуживаете у заказчиков дополнительную мзду сверх установленной для ветеранов платы. И именно наличными, ведь так?
— У вас богатое воображение.
— А я и не надеюсь, что вы признаетесь в этом. С другой стороны, вам, возможно, не захочется, чтобы стало известно, что деньги эти принадлежат вам. И доказательством является тот факт, что вы не положили эти деньги в банк. Поэтому Тодд мог рассчитывать, что вы не станете распространяться о покупке этой картины. И именно поэтому вы должны быть мне благодарны.
Его черепашьи глаза уставились на меня, но они ничего не выражали.
— Предположим, я благодарен вам. В какой форме должна выразиться, по-вашему, моя благодарность?
— Хочу получить Шардена. Я как-то привязался к картине, жаль, что она будет пылиться у вас втуне.
— Лучше возьмите себе деньги.
— Эти деньги мне ни к чему. Грязные деньги меня никогда не привлекали.
Он сбросил с колен одеяло и встал с кресла:
— Вы честнее, чем я думал. Значит, вы хотите выкупить у меня обратно картину, заплатив моими же деньгами?
— Совершенно верно.
— А если я не соглашусь?
— Тогда я передаю купюры в следственный отдел налоговой службы.
Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.
— О'кей! — произнес он наконец сквозь зубы. — Давайте деньги.
— Вначале я хочу получить картину.
Он прошаркал по пушистому ковру, тяжело передвигая ноги, и нажал на кнопку в углу книжного шкафа. Шкаф вместе с книгами отъехал в сторону. В тайнике находился огромный сейф. Я чувствовал себя довольно неловко, покуда он подбирал цифры на дисках сейфа.
Наконец он достал холст и вернулся к камину. Мальчик в синем жилете смотрел на яблоко, которое так прекрасно выглядело, что его можно было бы съесть, хотя прошло уже двести лет с тех пор, как он созрело.
Увядшее лицо Хендрикса выражало одновременно гнев и покорность судьбе.
— Вы, надеюсь, понимаете, что ваше поведение равносильно шантажу?
— Напротив, я всего лишь спасаю вас от неприятного положения, в котором вы очутились... Не следовало вам связываться с жуликами и убийцами, мистер Хендрикс.
— Вы продолжаете настаивать на том, что картина была украдена?
— Разумеется, она была украдена. И вы, вероятно, знали об этом. Не могли бы вы ответить на один мой вопрос?
— Попробую.
— Когда Хилари Тодд предлагал вам купить эту картину, он сказал, что представляет адмирала Тернера?
— Конечно. У вас в руках купчая, подписанная адмиралом.
— Это верно. Но я не знаю, как подписывается адмирал.
— А я знаю. А теперь, если вы удовлетворены моим ответом и у вас больше нет вопросов, могу ли я получить свои деньги?
— Еще один вопрос: кто убил Хью Вестерна?
— Не знаю, — ответил он решительно, давая понять, что разговор окончен.
Он протянул свою загорелую ладонь. Я вложил в нее пачку купюр.
— А теперь, пожалуйста, купчую.
— Так мы не договаривались, — запротестовал я.
— Но это ведь само собой разумеется! — он повысил голос.
Я тут же сдался:
— Вероятно, вы правы! — и протянул ему купчую.
— Прошу вас, не возвращайтесь сюда в третий раз, — сказал он мне и позвонил, чтобы позвать горничную. — Ваши посещения меня утомляют и раздражают.
— Больше не приду, — пообещал я.
Я припарковался в аллее рядом с художественной галереей и вышел из машины, держа рулон с картиной Шардена под мышкой. В садике у ресторана, окруженном живой изгородью, слышались голоса, смех и позвякивание посуды. На другой стороне аллеи светилось зарешеченное окно кабинета Силлимена. Я просунул руку между решеток и постучал. Окно было закрыто венецианскими жалюзи, и я не мог видеть, кто находится в комнате.
Кто-то открыл окно. Это была Элис. Ее волосы, освещенные сзади, создавали легкий ореол вокруг головы.
— Кто там? — спросила она испуганным шепотом.
— Арчер. — И вдруг меня потянуло совершить своего рода театральный жест. Я просунул «Мальчика с яблоком» между решетками. Элис взяла картину и удивленно ахнула.
— Картина находилась там, где я и предполагал, — сказал я.
Силлимен появился с ней рядом, попискивая:
— В чем дело? В чем дело?
И вдруг я догадался. Я вернул картину в галерею, не заходя туда. Таким же образом картина могла быть украдена, украдена Хилари Тоддом или еще кем-нибудь, у кого был доступ в галерею. Человек не мог пролезть сквозь решетку, но картина пролезла.
В окне появилась голова Силлимена, напоминавшая серую щетку.
— Где вы нашли ее?
Я не подготовился к ответу на этот вопрос, поэтому ничего не сказал.
Кто-то тихонько коснулся моей руки. Я вздрогнул. Но это была всего лишь Мэри.
— Я искала вас,
— Вы ничего не сказали ему о деньгах? — спросил я тихонько.
— Нет. А вы действительно получили картину?
— Пойдемте в галерею и посмотрим.
Когда мы огибали угол здания, от дверей галереи отъехал черный автомобиль. Это была машина адмирала.
— Кажется, это Элис, — заметила Мэри.
— Вероятно, она хочет сообщить отцу, что картина нашлась.
Внезапно я принял решение и направился к своей машине.
— Вы куда?
— Хочу посмотреть, как прореагирует на эту новость адмирал.
Она подошла ко мне:
— Возьмите меня с собой.
— Вам лучше остаться здесь. Мало ли что там может произойти.
Я попытался закрыть дверцу машины, но она не дала мне этого сделать:
