– Да, о да!.. – вскрикнула она, притягивая к себе его голову. – Возьми меня! Я желаю, чтобы ты взял меня! Пожалуйста, дорогой!.. Я хочу, чтобы ты вошел в меня!
С низким, гортанным звуком, словно раненое животное. Фил рывком сел на кровати – и Криста приподнялась на локте. Такая восхитительная женственность, невинная откровенность… Он почувствовал себя последним мерзавцем, чуть ли не распутником, ослепленный сиянием ее доверчивых, искренних глаз.
– Криста… – начал было он чужим голосом, в котором смешались боль и страсть. – Ты… так прекрасна… И я хочу тебя, как никогда ни одну женщину. Но я бы себе не простил…
Снова он ее отвергает… В отчаянном порыве Криста охватила его шею руками.
– Ради Бога, Фил! Не оставляй меня! Я люблю тебя! Не могу жить без тебя! Восклицания вырывались у нее помимо воли, прежде чем она успевала сообразить, что произносит. Наконец в отчаянии – своей неосторожностью сама окончательно все испортила! – она безнадежно уткнулась лицом ему в плечо.
Он молчал, гладил ее по голове, ошеломленный, потрясенный; у него слова, напротив, не шли с языка. А Криста и не догадывалась о его состоянии. «Чем мог я заслужить любовь такой девушки?» – вот о чем он думал, неожиданно поняв, что в течение всего периода знакомства с Кристой обманывался относительно истинного характера их отношений. Она любит его, не может без него жить… А он сам?
– Радость моя! – прошептал он наконец, собрав все силы. – Накинь что-нибудь. Нам бы… поговорить.
Завернувшись в купальную простыню, Криста, с несчастным выражением лица, примостилась на краешке кровати, не сводя взора с Фила, усевшегося против нее на стуле. Он взял ее руки в свои и снова, глядя ей в глаза, чуть не потерял самообладание, как человек, балансирующий на самом краю бездонной пропасти – ничто в мире уже не спасет его… Он так и не преодолел до конца ужас перед «семейными радостями», но провести еще хотя бы сутки врозь с этой подкупающе искренней, упрямой и такой беззащитной женщиной тоже абсолютно для него невозможно! Хотя он твердо уверен: никогда не заставит ее пересмотреть свои убеждения, отказаться ради него от стремления создать настоящую, большую семью.
Пока он в полной тишине предавался таким размышлениям, глаза Кристы, по-своему истолковавшей его безмолвие, неудержимо наполнялись слезами.
– Забудь, что я тебе сказала! – тихо-тихо попросила она, отворачиваясь. Мы можем оставаться просто друзьями. Не хочу… тебя терять! О, детка моя!.. мгновенно раскаявшись, Фил обнял ее и крепко прижал к груди. – Поверь, я… чувствую то же, что и ты!
Кристе показалось, что у нее остановилось сердце.
– Да? Неужели ты…
Робкая надежда, прозвучавшая в ее голосе, глубоко его тронула. Он лишь кивнул, бережно целуя кончики ее пальцев. – Вопрос только в том, что мы теперь будем с этим делать.
– И что же ты собираешься с этим делать?
Какое-то время Фил отрешенно молчал – еще колебался, боялся высказать принятое уже решение. Все его сомнения относительно их совместной жизни не потеряли силы, они с ним. Но верно и другое: теперь он понимает, ясно, как никогда, что скорее умрет, чем отпустит от себя Кристу.
– Я думаю, мы должны пожениться, – медленно произнес он. – Прямо сейчас. Если возможно – сегодня…
Криста замерла в оцепенении, не веря своим ушам. Он действительно только что произнес эти слова или у нее уже слуховые галлюцинации? Слишком потрясенная, чтобы отвечать, она просто смотрела на него – и молчала.
– Так что же? Ты выйдешь за меня замуж? Мэрия, наверно, еще открыта. Предложение Фила превосходит самые смелые ее ожидания… Прошло несколько долгих, томительных минут. Так он не шутит? Нет… больше ничего не говорит. Криста неуверенно кивнула.
– Конечно, я выйду за тебя замуж – если ты действительно этого хочешь. Но… к чему такая спешка? Я… мне кажется, стоит немного подождать. Да и… между прочим, я всегда мечтала, чтобы все было как следует: свадьба, белое платье… ну и все такое. И потом, что я скажу бабушке, если мы сейчас, так вдруг поженимся?
«Да уж… А моя семья что скажет?» – подумал о том же и Фил. По вековой семейной традиции все Каттерини венчались в церкви. Дедушка и тетя Роза Большая вообще не признают иначе заключенного брака.
Но чем больше Криста уговаривала его подождать, тем тверже стоял он на своем.
– Дорогая, я понимаю… Знаешь, если для тебя это важно, мы все так и сделаем – устроим нашу свадьбу, когда вернемся домой. – Фил решительно поднялся. – А сейчас одевайся, и побыстрее!
«Ведь это как раз то, чего ты хотела!» – ошеломленно твердила себе Криста, почти механически доставая из чемодана вещи: белоснежное кружевное белье и белый шерстяной костюм двухлетней давности. Захватила его, чтобы надеть в обратную дорогу: в Чикаго уже будет зима. Даже если все происходит совсем не так, как рисовало ей воображение, – мечта ее осуществляется. Ведь она и надеяться не смела, что долгожданное счастье само упадет в руки! Она любит Фила, безумно… Не станет колебаться! А он? Только бы не передумал – пожалуй, он тоже в каком-то тумане. Вот-вот очнется – и раскается, пожалеет о своем скоропалительном решении. Через три дня конец отпуску: лететь обратно, в Чикаго, возвращаться к работе… Кто знает, что случится за это время? Но не делает ли она непоправимой ошибки, безусловно подчиняясь его воле? С бешено колотящимся сердцем Криста решила: нет, ни в коем случае нельзя упускать свой шанс!
Конечно, этот костюм вовсе не то, что нужно для бракосочетания: и слишком теплый, и вообще… Но ничего более подходящего нет, придется надеть. Она кое-как уложила волосы, дрожащими руками подкрасилась, думая: «Полцарства за шляпку!» – и пытаясь подавить нервный смех, так и рвущийся из горла.
Пока добирались до города, Кристу раздирали противоречия – практичная сторона ее натуры твердила: надо отложить эту смехотворную затею, подождать, устроить свадьбу со всеми необходимыми атрибутами! Но самое потаенное, внутреннее в ней – ее любовь, ее опасения – заставляло замирать в ужасе при мысли:
