– Я позвоню тебе… как только смогу.
«Приезжай и забери меня, как только сможешь!» – вот что рвалось с губ у Кристы, но она умела сдерживаться. А тут как раз подошли Ирэн и Пип.
Первой домой завезли Кристу. Она совсем потерялась при мысли, что вот и возвращается, опять одна, в их с Лорин квартиру. Не приснилось ли ей все это: мэрия, и их клятвы, и первая брачная ночь в доме Ника, и то, как они любили друг друга на «диком пляже»?..
К некоторому ее облегчению, Лорин оказалась дома – хоть не придется терзаться сомнениями в полном одиночестве. Дурачась и радуясь одновременно, Лорин обняла ее и усадила на софу.
– Хочу услышать от тебя все – в мельчайших подробностях! Ну как? Можно тебя поздравить – это позади? И что ты скажешь о сексе? Понравилось тебе? Криста молчала, и выражение ее лица заставило Лорин переменить тон. Вдруг она увидела: в свете лампы сверкнуло на левой руке у Кристы обручальное кольцо – изумруд!
– Ты… замужем? – воскликнула она невольно. К ней едва вернулся дар речи. – Прямо не верится! Почему же у тебя такой убитый вид? И кто этот счастливчик?
Она знала, конечно, от Дэна, что Фил последовал за Кристой в Санта-Крус, и потому не особенно удивилась.
– Так вот кто новобрачный! Ну, я и не сомневалась, что такой девушке, как ты, нужны только теплое море да горячее солнышко, чтобы растопить ледяное сердце этого арктического холостяка! – Она смеялась. – И где же твой неотразимый чертяка, а? Где он прячется? Почему не с тобой? Его есть с чем поздравить!
Однако брови Лорин изумленно взлетели, когда Криста живописала ей сцену в аэропорту.
– Ирэн Мар! – Разумеется, Лорин всей душой встала на сторону Кристы. – Вот уж никогда не понимала, что Фил в ней нашел! Не расстраивайся, дорогая, право, не из-за чего! Вы поженились так неожиданно. Конечно, Филу потребуется время, чтобы уладить какие-то дела: Все будет хорошо, вот увидишь!
Но Криста не заразилась ее уверенностью. Несколько наигранно бодрый тон Лорин лишь заставил перерасти в уверенность собственное ее предчувствие, что на пути к прочному счастью стоит нечто более опасное, чем одна из предыдущих недолговременных невест Фила. А пока она, словно ничего и не изменилось в ее жизни, сидит в своей девичьей комнате и понятия не имеет, что ей делать дальше. Главное – не раскаивается ли Фил, что женился? Уже семьдесят два часа, как они муж и жена, а он так ни разу и не произнес слова «любовь». Любит ли он по-настоящему, как она – его?..
Когда внесли багаж в квартиру, Фил, заметив, что Пип забрал из такси и сумки Ирэн, не придал этому значения. Сосед не сомневается, что, как обычно, Ирэн останется у него. «Ну, парень, и удивлю же я тебя!» – посмеивался про себя Фил. Не желая надолго откладывать неприятный разговор с Ирэн, Фил сразу предложил отвезти ее домой на своей машине. Пип и Ирэн выразительно переглянулись. Она согласилась, но в тоне ее, кажется, прозвучал вызов… Пока ехали. Фил молчал, раздумывал, как преподнести новость, но мысли пугались. Чертовски трудно! Хоть сам он никогда и не верил, что Ирэн воспринимает их отношения всерьез.
– Пойдем посидим где-нибудь, – предложил он, когда выходили из машины; до тех пор ни он, ни она не нарушали молчания. – Хотел бы поговорить с тобой.
– Как и я с тобой.
Кафе, куда они зашли, далеко не роскошное, но по крайней мере надежное – Фил когда-то там обедал: вкусно кормят. Занятый подготовкой прочувствованного монолога, Фил едва не подавился, испачкав подбородок кетчупом: Ирэн спокойно, холодно объявила ему, что за время поездки ее и Пипа связали не одни только профессиональные интересы.
– Конечно, очень приятно быть твоей девушкой, ты хороший человек, и мы мило проводили время. – Она внимательно наблюдала за его реакцией. – Но вряд ли из наших отношений вышло бы что-нибудь путное. А с Пипом я наконец нашла то, что всегда искала. Ну а теперь… и ты, наверно, скажешь мне все о себе и об этой девушке в аэропорту?
Фил, уразумев смысл сказанного, испытал сразу и огромное облегчение, и чувствительный удар по мужскому самолюбию. Он как раз собирался достойно ответить – и тут почувствовал, что вот-вот… чихнет. Никогда почти не болел, а вот резкая смена климата плюс вчерашние ожоги – и готова легкая простуда. Пока Фил боролся с собой (рот его занят едой, чихать в таком положении как-то неудобно), Ирэн по-своему истолковала его молчание.
Не тратя время на дальнейшие сантименты, она поставила его в известность, что они с Пипом собираются провести эту ночь вместе, в их с Филом квартире. «Теперь не может быть и речи о том, чтобы привезти Кристу ко мне домой», – понял он. Да ему и самому не слишком-то приятно было бы возвращаться с ней на старую квартиру. К тому же он чувствует себя совсем больным; единственное, чего бы ему хотелось, так это забраться в постель. Ехать к Кристе? Нет уж, спасибо, там непременно окажутся Лорин и Дэн, а он пока не готов к общению даже с самыми близкими друзьями. Гладя правде в лицо, приходится, признать: его медовый месяц кончился, а как начать, устроить семейную жизнь – о том он еще не успел подумать.
Что ему сейчас необходимо, так это место, где о нем позаботятся, дадут прийти в себя, отоспаться после двух бессонных ночей, спокойно обдумать запутанную ситуацию и не станут при этом задавать лишних вопросов. «Я знаю, что делать, – решил он, помогая Ирэн выгружать вещи из багажника на Лэйк-Шор- Драйв. – Домой поеду, на Мэлроуз-парк. Уж мама-то поможет – и ничего не спросит».
Как и ожидал Фил, Луиза Катгерини приняла его с распростертыми объятиями.
– Сынок, дорогой, да ты болен! Кажется, у тебя лихорадка. – И потрогала его лоб мягкой рукой. – Солнечные ожоги в январе! Только от тебя можно ожидать такого!
Намазав чем-то обожженную кожу, она принесла большую кружку горячего чая с медом и лимоном и отцовскую пижаму. Не прошло и двух минут, как Фил переступил порог родного дома, а он уже лежал в своей старой комнате, укутанный до подбородка несколькими одеялами. Закрыв глаза, Фил думал: сказать матери, что он женился на Кристе? Но это такой долгий, и радостный, и трудный разговор… Нет, не сейчас, он сначала придет в норму.
Словно почувствовав – сына тяготит не только простуда, болят не одни ожоги, – Луиза положила руку ему на голову, поцеловала.
– Спи, сынок. – И погасила настольную лампу. – Завтра тебе станет лучше, вот мы обо всем и
