Дела, показывающие заботливость о чистоте, не подавляют чувства, возбуждаемого памятованием прошедших проступков, но печаль, ощущаемую при сем памятовании, заимствуют из разума. И с сего времени ход припамятования производится в уме с пользою. Ненасытимость души в приобретении добродетели обращает в свою пользу часть видимых вожделений сопряженного с нею тела. Всякую вещь красит мера. Без меры обращается во вред и почитаемое прекрасным.
Хочешь ли умом своим быть в общении с Богом, прияв в себя ощущение оного услаждения, не порабощенного чувствам? — Послужи милостыне. Когда внутри тебя обретается она, тогда изображается в тебе оная святая красота, которою уподобляешься Богу. Всеобъемлемость дел милостыни производит в душе общение с Божеством без посредства какого-либо времени к единению со славою светлости.
Духовное единение есть незапечатлеваемое памятование; оно непрерывно пылает в сердце пламенною любовию, в неуклонении от заповедей заимствуя силу к пребыванию в союзе не с насилием природе и не по природе. Ибо там находит поддержку к тому, чтобы прочно утверждаться в единении душевным созерцанием. Посему сердце приходит в изумление при смежении двояких чувств его, плотских и душевных. К духовной любви, которая отпечатлевает невидимый образ, нет иной стези, если человек не начнет прежде всего быть щедролюбивым в такой же мере, в какой совершен Отец, как сказал Господь наш; ибо так заповедал Он послушным Ему полагать основание сие[4]
Инаково слово деятельности, и инаково слово прекрасное. И без опытного дознания чего-либо мудрость умеет украшать слова свои, говорить истину, не зная ее. Иной может толковать о добродетели, сам не изведав опытно дела ее. Но слово от деятельности — сокровищница надежды, а мудрость, не оправданная деятельностию, — залог стыда.
Что художник, который живописует на стенах воду и не может тою водою утолить своей жажды, и что человек, который видит прекрасные сны, то же и слово, не оправданное деятельностию. Кто говорит о добродетели, что сам испытал на деле, тот так же передает сие слушающему его, как иной отдает другому деньги, добытые трудом своим. И кто из собственного стяжания посевает учение в слух внемлющих ему, тот с дерзновением отверзает уста свои, говоря с духовными своими чадами, как престарелый Иаков сказал целомудренному Иосифу:
Всякому человеку, который живет нечисто, вожделенна жизнь временная. Второй по нем, кто лишен ведения. Прекрасно сказал некто, что страх смертный печалит мужа, осуждаемого своею совестию. А кто имеет в себе доброе свидетельство, тот столько же желает смерти, как и жизни. Не признавай того истинным мудрецом, кто ради сей жизни порабощает ум свой боязни и страху. Все доброе и худое, что ни приключается с плотию, почитай за сновидение. Ибо не в смерти одной отрешишься от сего, но часто и прежде смерти оставляет это тебя и удаляется. А если что-либо из сего имеет некоторое общение с душою твоею, то почитай сие своим стяжанием в этом веке; оно пойдет с тобою и в век будущий. И ежели это есть нечто доброе, то веселись и благодари Бога в уме своем. Ежели же это есть нечто худое, то будь прискорбен, и воздыхай, и старайся освободиться от сего, пока ты в теле.
Всякое благо, совершаемое в тебе мысленно, и сам ты содержи тщательно в тайне, потому что посредниками для тебя к оному были Крещение и вера; в них призван ты Господом нашим Иисусом Христом на дела Его благие. Со Отцом и Святым Духом Ему слава, и честь, и благодарение, и поклонение во веки веков! Аминь.
Слово 2. О благодарности Богу, с присовокуплением краткого изложения первоначальных учений
Благодарность приемлющего побуждает дающего давать дары большие прежних. Кто неблагодарен за малое, тот и в большем лжив и несправедлив.
Кто болен и знает свою болезнь, тот должен искать врачевства. Кто объявляет другим болезнь свою, тот близок к уврачеванию своему и легко найдет оное. Жестокостию сердца умножаются болезни его; и если больной противится врачу, мучение его увеличивается. Нет греха непростительного — кроме греха нераскаянного. И дар не остается без усугубления, разве только когда нет за него благодарности. Часть несмысленного мала в глазах его.
Содержи всегда в памяти превосходящих тебя добродетелию, чтобы непрестанно видеть в себе недостаток против их меры; содержи всегда в уме тягчайшие скорби скорбящих и озлобленных, чтобы самому тебе воздавать должное благодарение за малые и ничего не значащие скорби, какие у себя находишь, и быть в состоянии переносить их с радостию.
Во время своего поражения, расслабления и лености, связуемый и содержимый врагом в мучительном томлении и в тяжком деле греха, представляй в сердце своем прежнее время рачительности своей, как был ты заботлив обо всем даже до малости, какой показал подвиг, как с ревностию противился желавшим воспрепятствовать твоему шествию. Сверх же сего, помысли о тех воздыханиях, с какими болезновал ты о недостатках, появившихся в тебе от нерадения твоего, и о том, как при всем этом получал ты победный венец. Ибо всеми таковыми воспоминаниями душа твоя пробуждается как бы от глубокого сна, облекается пламенем ревности, как бы из мертвых восстает из погружения своего, возносится — и горячим противоборством диаволу и греху возвращается в первобытный свой чин.
Вспоминай о падении сильных и смиряйся в добродетелях своих. Припомни тяжкие падения падших в древности и покаявшихся, а также высоту и честь, каких сподобились они после сего, — и приимешь смелость в покаянии своем.
Преследуй сам себя, и враг твой прогнан будет приближением твоим. Умирись сам с собою, и умирятся с тобою небо и земля. Потщись войти во внутреннюю свою клеть, и узришь клеть небесную, потому что та и другая — одно и то же, и входя в одну, видишь обе. Лествица оного Царствия внутри тебя, сокровенна в душе твоей. В себе самом погрузись от греха, и найдешь там восхождения, по которым в состоянии будешь восходить.
Писание не истолковало нам, что такое блага будущего века. Но как ощущение наслаждения ими возможно получить нам здесь без естественного изменения и исшествия из мира сего, тому удобно научило нас; хотя, чтобы возбудить нас к вожделению их, представило оные под именами вещей вожделенных и славных для нас, приятных и драгоценных, когда говорит:…
Духовное наслаждение не есть пользование чем-либо самостоятельно пребывающим вне души приемлющих. А иначе сказанное:…
Не тот любитель добродетели, кто с борением делает добро, но тот, кто с радостию приемлет последующие за тем бедствия. Не великое дело терпеть человеку скорби за добродетель, как и не колебаться умом в избрании доброго своего изволения при обольстительном щекотании чувств.
Всякое раскаяние, по отъятии свободы, таково, что ни радости оно не источает, ни дает права на награду приобретшим оное.
Прикрой падающего, если нет тебе от сего вреда: и ему придашь благодушия, и тебя поддержит милость Владыки твоего. Немощных и огорченных сердцем подкрепляй словом и всем, сколько достает средств руке твоей, — и подкрепит тебя вседержительная Десница. С огорченными сердцем будь в общении и трудом молитвенным, и привязанностию сердечною — и прошениям твоим отверзется источник милости.
Постоянно утруждай себя молитвами пред Богом в сердце, носящем чистый помысл, исполненный умиления, — и Бог сохранит ум твой от помыслов нечистых и скверных, да не укорится о тебе путь Божий.
