– Посреди ночи? Скажи ему, пусть идет домой и ложится спать. Двенадцатый час. Да и тебе пора.
– Да, дорогая сестрица. Знаю. Тебе не терпится остаться наедине, и я не против. Мне так хочется, чтобы у меня был такой шурин!
Тут Пэтти осенило.
– Чуть не забыла, – сказала она Зику. – Звонили из управления. Завтра с утра надо позвонить по этому номеру.
Он сразу же узнал номер Шерли Хатчинсон.
– Она красивая?
– Она помогает нам по одному делу, – усмехнулся Зик.
– Сногсшибательная блондинка размерами 35-25-35 дюймов.
Зик рассмеялся.
– Таких у нас не бывает. Чаще всего это старые грымзы.
Он сказал это непреднамеренно. Само вырвалось. При этом он совершил два служебных нарушения. Первое: Бюро вряд ли одобрило бы такое поведение агента – навешивание на любую женщину ярлыка «старая грымза»; второе: с какой стати скрывать привлекательность мисс Хатчинсон?
Пэтти прижала палец к губам, подошла к дверям и застала врасплох миссис Макдугалл прежде, чем та успела оторвать ухо от двери.
– Боже, вы меня так напугали! Только я хотела позвонить, как дверь открылась, будто меня подстерегали черти! Но неважно. Я так беспокоилась. Я сказала Уилберу, что должна проверить, как чувствует себя Дьявольский Кот. Я так боялась, что он умирает, я же видела, как его уносил мистер Келсо. Я умею улавливать волны из эфира, и когда я на них настраиваюсь…
– Он просто что-то съел, – сказал Зик. – Пришлось в больнице делать промывание желудка. Он проглотил утку, двух крыс, бурундука и мячик для пинг-понга.
Миссис Макдугалл захихикала как маленькая девочка.
– Да вы шутите, мистер Келсо! А я-то думала, что в ФБР работают серьезные люди. – И тут же выпалила: – Так вы возили кота к ветеринару?
– Да нет, ему просто захотелось прокатиться на машине. В такую прекрасную ночь!
– Опять вы мне морочите голову! – Она деланно рассмеялась, давая тем самым понять, что собирается расследовать происшедшее до конца. И обратилась к Пэтти: – Не дадите взаймы молока? Уилбер всегда перед сном выпивает наперсточек. В медицинских целях. Для облегчения дыхания.
В ту же секунду Пэтти принесла стакан молока, и миссис Макдугалл, внимательнейшим образом осмотрев Д.К., удалилась. Тут же появился Майк, выплывший из задней двери.
Он потрепал Д.К. по шерсти, а тот счастливо зевнул.
– Осторожно! – предупредила Пэтти, – Он сегодня дрался с собакой.
– Хотел бы я посмотреть на эту собаку! – Майк затараторил: – Я нашел главный вход в нору и пустил туда воду из шланга. На полную мощность. Не закрывай кран, Пэт. Я читал, что у сусликов подземные ходы тянутся на много миль. Увидимся, Зик. Спокойной ночи, Пэт.
Когда он удалился, Пэт обняла Зика:
– Жаль, что ничего не вышло.
Он взъерошил ей волосы.
– Придется придумать что-нибудь другое. – Он тихо продолжал:
– У тебя так не бывает: идешь спать, взбиваешь подушку, опершись на нее, смотришь в окно, а там шелестят деревья, похожие на заросли кустарника на фоне отдаленных гор, – и вдруг само собой приходит решение сложного вопроса, никак не дававшееся до тех пор?
Заросли кустарника и дальние горы. Он так часто приводил этот пример, что она научилась их видеть. Он рос в поселке Парамп на юге штата Невада, где живут всего четыреста душ. Зик любил обыгрывать это название: Па-рамп, сокращенное от «Пара-рамп», «Суперотходы».
– Все, чем занимаешься, – утверждал он всерьез, – в конце концов превращается в отходы.
– А там не водятся знаменитые скачущие лягушки? – поддразнивала Зика Пэтти.
Она любила, когда он рассказывал о себе. Делал это Зик нечасто. Она еще не встречала людей, которые бы так не любили говорить о своей жизни.
Вырос он на ранчо в глубине каньона, и мама его до сих пор живет в стареньком, разваливающемся домике, где он родился. Раз в год, летом, он туда ездит.
– Мне все время кажется, что она постареет, но у нее есть то же, что и у тебя, Пэтти, – жажда жизни. И она совсем не меняется.
– Хотелось бы познакомиться с нею.
– Обязательно. Поедем через водопад Маунтин-Спрингз, так как с этой стороны самый красивый вид на Парамп. Ты едешь через перевал, а внизу расстилается широкая зеленая долина, где и находится поселок. Там сейчас выращивают хлопок, но во времена моего детства в основном занимались скотоводством. И горнодобычей. И у каждого из нас, ребят, была лошадь.
Она предложила:
– Прогуляемся вокруг квартала?
