– Модель поведения!
– Привычки у них почти такие же, как и у более высокоорганизованных позвоночных.
– Не морочьте мне голову, Зик. И вот еще что: вы уверены в Меморандуме? Уверены, что он додумается искать записку в кошачьем ошейнике?
– На этот счет у меня есть одна идея. Доверьтесь мне. Помешать может только одно.
– Одно?
– Размер лаза. Он может оказаться не слишком большим, и если он застрянет…
– Я бы сказал, что наш информатор не в своем уме, если он будет открыто оповещать всех окрест о своем и вашем местопребывании. – Ньютон проглотил ком в горле. – Вы рехнулись. Абсолютно рехнулись.
Зик упрямо возражал:
– Бюро заявляет, что ему нужны люди с инициативой.
– Поймите меня правильно, – торопливо пояснил Ньютон. – Я восхищаюсь вашей изобретательностью и вашим умом, хотя, возможно, мы оба упремся в тупик.
Он откинулся в кресле.
– Итак, в нашем распоряжении три информатора: абсолютно не заслуживающий доверия жулик, страстная блондинка и попрошайка-кот.
4
Темно-зеленая улица перед домом Рэндаллов отходила ко сну. Шел двенадцатый час ночи. Тяжелый июньский воздух наполнен запахом роз, сладкого горошка и апельсиновых деревьев.
Зик тихо затворил дверцу машины. Бесшумно прошел по узкой, выщербленной дорожке, из-под трещин которой пробивалась сорная трава. Высокий, худощавый, он двигался легко и быстро, хотя уже отработал без передышки семнадцать часов. Он приехал прямо с последней из назначенных на этот день встречи – с подругой некоего субъекта, разыскиваемого «за незаконное уклонение от расследования по поводу убийства». Девушка пообещала, что позвонит, если узнает о местопребывании субъекта. Не исключено. Бывает, что они это делают, бывает, что нет.
В поле его периферического обзора попала тень, скользнувшая в гостиной соседнего дома. Это бдит миссис Макдугалл. Она никого не пропустит. Если бы взломщику вздумалось похозяйничать в этом квартале, это был бы дохлый номер.
Из кустарника вылез Приблудный Кот и начал рассказывать душераздирающую сказочку о вечном голоде. Он бросил быстрый взгляд на ноги в брюках, тут же оборвал слезливую историю и вернулся в кусты. На этого парня нечего тратить усилия. Это – кремень.
Пэтти открыла дверь после первого же стука. «Привет!» – произнесла она на одном дыхании. Даже в столь поздний час она выглядела свеженькой, утренней, глаза ее сверкали. На ней было бледно-голубое легкое платье, так и порхавшее вокруг нее. И он почувствовал, как в небытие уходит прошедший тяжкий, жаркий трудовой день.
Когда он вошел, они быстро поцеловались, затем взгляд ее устремился мимо, в сторону опущенных штор на окнах соседнего дома.
– Твой приход, по-моему, уже зафиксирован.
Он улыбнулся.
– Когда обручусь в следующий раз, то выберу девушку, у которой нет таких любопытных соседей.
Шесть месяцев назад он нацепил ей обручальное кольцо. В этот момент они ели гамбургеры у «Боба» – в ресторанчике для автомобилистов на Ван-Нюйс-бульваре. Кольцо это он только что купил и не мог дождаться вечера. Внизу в машине орало радио, вверху ревел реактивный самолет. И все же атмосфера была чудесной. Благодаря ему. С ним всегда легко. Ей не надо думать, что надеть, что сказать, не надо бояться обидеть его случайно произнесенным словом. Она могла быть сама собой, чего не могут многие даже в счастливых браках.
Ингрид внесла на подносе горячий шоколад. Поздоровалась, поставила поднос на конце стола и налила ему чашку. Как-то холодным декабрьским днем он обмолвился, что ему очень нравится, как она готовит горячий шоколад, и теперь она угощала им в июньскую жару. Ингрид обожала его с головы до пят, как и Грега, который был для нее первым «взрослым ее мечты». Конечно, у Грега белая открытая машина, в которой он подвозил ее по утрам в школу. Пусть ревнует! Но в Зике было что-то такое… в общем, она надеялась, что Пэтти по-настоящему честно, глубоко, искренне, без обмана способна оценить его. А Пэтти бывала весьма критична по отношению к мужчинам.
Из ниоткуда возник Майк. Минуту назад его не было, и вдруг он оказался тут как тут. Обстановка сразу же преобразилась.
– Эти помои пить необязательно, – заявил он без лишних слов.
– Майк! – воскликнула Пэтти. Она уселась на диван рядом с Зиком и вложила ладонь в его крупную, грубую руку. – Так что там насчет Д.К.? – хитро спросила она.
– Знаю, что ты сочтешь меня сумасшедшим. Я сам считаю себя сумасшедшим. Но мы попали в отчаянное положение. Объяснить не могу. Если бы я имел право! Одно я могу сказать: мы запустим Д.К. в заброшенное фабричное здание. Его придется просунуть в отверстие для удаления золы, чтобы он проник туда…
– Просовывать никого не надо, – заметила Пэтти. – Кто-нибудь видел кошку, не желающую лезть в дыру?
– Он, наверное, будет нам нужен каждый вечер в течение недели, – продолжал Зик. – Будем забирать его сразу, как стемнеет, а начнем завтра. Домой будем привозить его после полуночи.
– Он вернется цел и невредим, правда? – спросила Ингрид.
