кольцо; очень древнее на вид, все покрытое ржавчиной и чешуйками отслаивающегося металла. Она посмотрела на море, словно ожидая увидеть там готовый к швартовке старинный корабль – иначе трудно представить себе его предназначение. Джек сказал извиняющимся тоном:
– Вряд ли стоило ради этого везти девушку в такую даль, верно? Это место открыли лет пятьдесят назад. Мне его показал один приятель. Ученые утверждают, что кольцо, скорее всего сделано в Англии. Никто не знает, кто оставил его здесь.
– Какие-нибудь пираты, – предположила Руфь. – Их корабль дал течь, и они не могли идти в гавань Сан-Франциско. Вот они и встали на якорь здесь, чтобы произвести ремонт.
– Ты знаешь – самое странное, что ты, скорее всего, права. Такая теория преобладает среди историков, – он посмотрел на нее с уважением. – Откуда ты знаешь о здешних пиратах?
– Пираты водились по всему побережью от Новой Англии до Британской Колумбии. Калифорния – не исключение, – гордо ответила Руфь.
– Существует и другая теория, – не унимался Джек. – Они пристали сюда, чтобы спрятать клад, обозначили место кольцом, но больше в эти края не возвращались, так что где-то между этим деревом и холмами у тебя за спиной, вполне возможно, закопан сундук с золотыми дублонами.
Руфь потрогала кольцо. Оно было холодным на ощупь. Чешуйки ржавчины стали осыпаться от ее прикосновения. Не выпуская из рук кольца, она повернулась к морю и задумчиво спросила:
– А кто-нибудь искал клад?
– Многие искали, если кто-то и нашел его, все равно не признается, – он придвинулся поближе к ней. – Это место всегда меня привлекало; хотя, наверное, глупо приглашать сюда на свидание девушку.
Она продолжала смотреть на спокойное море.
– Замечательное место! Везде, куда бы вместе с тобой ни попадали, за исключением той площадки, где встретили Фила, были замечательные места.
Она медленно повернулась спиной к морю. Сердце забилось так сильно, что она не могла дольше обманывать себя насчет того, что произошло с нею с момента их первой встречи. Она любит его.
Руфь выпустила кольцо, и тут Джек положил руку ей на плечо и легко, без усилия, притянул к себе.
– Ты знаешь, что это такое, – сказал он. Может быть, ты и не почувствовала сразу, но все началось в тот вечер, когда мы танцевали вместе. Когда впервые тебя увидел. С тех пор я люблю тебя, Руфь. – Он убрал руку. – Я очень переживал, что ты веришь такому человеку, как Фил Харлоу.
Руфь сделала маленький шаг вперед, обняла его за шею, откинула голову. Когда он поцеловал ее, его руки нежно обвили ее талию, но она тут же почувствовала всю их силу и страстно ответила на поцелуй, а потом мягко отстранилась от него. Он не отпускал ее, только ослабил стальной обруч своих рук, и прикосновение их опять стало нежным, едва ощутимым.
– Тот Фил Харлоу, которому я верила, никогда не существовал, – пробормотала она. Он понял.
– Значит, не о чем жалеть.
Это была правда. Руфь не сожалела о разрыве с Филом, просто она опасалась, что может причинить вред Джеку Эвеллу; вот об этом, если такое случится, она будет сожалеть всю жизнь.
Она прильнула к нему.
– Ты знаешь, он будет дурно говорить обо мне, Джек. Это может тебе навредить.
– Он ничего не станет говорить, милая. Особенно после сегодняшнего происшествия. Одно- единственное слово – и ему конец. Я позабочусь о том, чтобы он это усвоил. Джино тоже поможет ему понять это.
Она успокоилась, и, хотя Джек не совсем ее убедил, не стала больше говорить об этом.
– Нам пора идти, – сказала она и подождала, пока он опять ее поцелует.
Они еще постояли у старого дерева, потом медленно побрели к машине. Над ними, в ночном небе, луна уже пошла на ущерб и спряталась за набежавшим со стороны гор облаком, оставив землю и воду без своего холодного света.
Глава 17
Проснувшись утром, она сразу вспомнила, как вчера ночью Джек просил ее выйти за него замуж, а она, вместо ответа, целовала его, затем позже, по дороге домой, он рассказывал о том, каким будет их медовый месяц: полет на Гаваи, теплое море, пляж и неспешное путешествие домой на каком-нибудь шикарном океанском лайнере.
Она так и не сказала ему, согласна ли выйти за него замуж, но они оба понимали, что это не важно, потому что всей душой она уже давно согласна, и у нее будет время высказать это словами.
Когда она вышла из ванной, зазвонил телефон. Она была неприятно удивлена, услышав, что это Джино Бруно; он, не застав Джека в его номере, взял на себя смелость позвонить ей. Руфи это не понравилось, хотя голос Джино был абсолютно бесстрастен, без малейшего намека на иронию или игривость.
– Мне нужно сообщить что-то для Эвелла. Это по поводу его вчерашнего звонка поздно ночью. Вдруг вы вскоре его увидите и сможете ему передать.
Она осторожно согласилась.
– Конечно, но, может, лучше вам самому?
– Нет, мисс, просто передайте, что звонил Джино Бруно – сказал, он лично займется этим делом. Вы поняли? Бруно займется этим лично.
Она оделась и спустилась на лифте в ресторан. Там ее ожидал сюрприз. За столом у окна вместе с Джеком сидел еще один мужчина. Они завтракали, оживленно беседуя друг с другом. Человек сидел к ней спиной, но Руфь сразу же узнала его. Это был ее отец.
