— Тяжелый случай!
И Блисс в свою очередь подошел к шотландцу.
— Вы начинаете нам серьезно мешать, сэр.
— Поверьте, мне очень жаль.
— А ведь вам уже советовали вернуться в Томинтул!
— Успокойтесь, именно это я и собираюсь сделать.
— Лучше всего вам было бы сесть на поезд прямо сегодня, потому что…
— Что?
— …если мы еще раз столкнемся с вами, это может кончиться для вас весьма плачевно!
— Вы думаете?
— Уверен… старина!
Дункан, Дэвит и мисс Поттер пили чай. Зазвонил телефон, и Дэвит пошел к аппарату. Вернулся он встревоженный.
— Это шотландец, Джек…
Патриция резко подняла голову.
— Вас это, кажется, очень волнует, Пат? — насмешливо спросил наблюдавший за ней Дункан и, не ожидая ответа, повернулся к Питеру: — Ну? Чего он хочет?
— Парень только что из Ярда.
— Что?!
Дэвит рассказал о приключении Мак-Намары с полицейскими.
— Вы не находите, что он становится несколько… ну, скажем, слишком заметным, что ли?
— Да нет… чем больше этот тип чудит, тем меньше шансов, что его в чем-нибудь заподозрят.
— Вы уверены?
— Но его же отпустили!
— Да, зато оставили у себя Сэма…
Джек вскочил.
— И вы не сказали мне сразу! Черт возьми, вот это действительно паршиво! Я нисколько не доверяю Блуму. Если эти джентльмены начнут расспрашивать… с пристрастием, он не выдержит.
— Ну, не так уж и много он знает.
— Слишком много. Боюсь, с Сэмом все-таки придется покончить.
— Что ж, остается улучить удобный момент.
— Опять убийство? Еще одно… — застонала Патриция.
— На вашем месте я бы помолчал, дорогая, — сухо заметил Дункан.
— Иначе меня ждет судьба Сэма?
— А почему бы и нет? Питер, позвоните адвокату. Скажите, что я еду к нему. Только Билл Морс способен аккуратненько выдрать Блума из лап этих господ!
Оставшись вдвоем, Патриция и Дэвит долго молчали. Потом Питер вкрадчиво спросил:
— Похоже, у вас с Джеком сейчас нелады?
— И вы еще спрашиваете? Я никогда не скрывала от вас, что ненавижу Джека!
— Так почему же тогда не пытаетесь сбежать?
— Боюсь.
— Не понимаю.
— Я боюсь, что он найдет меня везде… куда бы я ни скрылась.
— А если он умрет?
Патриция изучающе посмотрела на Дэвита.
— И вы… это сделаете?
— А почему бы и нет?
— Хватит с меня крови, убийств… хватит… хватит… хватит!
Перегнувшись через стол, Питер взял девушку за руку.
— Я тоже устал от этой жизни, Патриция! Я люблю вас, вы давно об этом знаете… Бежим вместе? Клянусь, я сумею обеспечить вам вполне безбедное существование!
— А как же Джек?
— У нас с ним старые счеты, пора подвести итог.
— У меня нет ни пенни, если не считать драгоценностей, и вы сами, Питер…
— Мы сбежим, прихватив с собой много тысяч фунтов.
— Где же вы их возьмете?
Дэвит понизил голос.
— Послушайте, Патриция, я доверю вам все свои планы… Если предадите меня — подпишете мой смертный приговор. Но без вашего согласия я не стану ничего предпринимать.
— Я вас слушаю.
— Дункан вам наверняка рассказал, что прибыли десять кило героина… он отправит за ними шотландца… это целое состояние. Я должен буду следить за парнем и в случае чего — помочь. Если вы согласитесь бежать со мной, я перехвачу Мак-Намару…
— Что вы под этим подразумеваете, Питер?
— Не беспокойтесь, просто пугану как следует.
— Вы серьезно думаете, что способны его испугать?
— Ну, короче, найду способ отобрать пакет. И мы будем богаты!
— Неужели вы воображаете, будто Дункан…
— С Дунканом я справлюсь, бояться надо не его, а того, другого!
— Кого?
— Хозяина… если бы мне только удалось узнать, кто он такой! Я бы сдал голубчика в полицию, и путь был бы свободен!
— Вы законченный мерзавец, Питер!
— Патриция!
— Подлец! Можете не сомневаться, если я когда-нибудь и попытаюсь бежать из этого ада, то уж никак не с вами!
— Может быть, с этим овечьим сторожем? — злобно прорычал Дэвит.
— Если бы этот «овечий сторож» узнал, какое вы мне сейчас сделали предложение, он бы превратил вас в бифштекс!
— Запомните, Патриция, сильных мужчин я убиваю с особым удовольствием…
В конце концов под натиском адвоката Билла Морс инспекторам Блиссу и Мартину пришлось отпустить Сэма. Прожженный законник не пользовался особым уважением коллег, но никто не оспаривал его юридические познания, ум и ловкость. Блум вернулся в Сохо, мучимый самыми мрачными предчувствиями. Сэм не сомневался, что, невзирая на все ухищрения адвоката, Ярд теперь не будет спускать с него глаз и однажды какая-нибудь из бесконечных полицейских ловушек сработает. Блум знал, какими упорством и хваткой обладает полиция, и не видел ни малейшего шанса ускользнуть. Приближаясь к дому, Сэм с каждым шагом все горше оплакивал себя и свою судьбу. У него не было друзей, все его ненавидели и презирали. Ведь только потому, что никто не захотел протянуть руку помощи, Блуму пришлось бросить отцовскую лавку портного и пойти в услужение к торговцам наркотиками. Но и тут из-за невзрачности и хилости, из-за жалкого вида, унаследованного от многих поколений несчастных, избиваемых то теми, то другими, и, наконец, из-за того, что он привык жить в грязи и прекрасно себя там чувствовал, хозяева держали его вечно в черном теле, не доверяя никаких серьезных поручений. Сэм так всегда и оставался в подчиненных. Он с этим смирился, но в душе глубоко страдал и воображал всякие апокалипсические способы отмщения.
В «Нью Фэшэнэбл» хозяина встретил Эдмунд, как всегда усталый, погасший, сломленный.
— Так, значит, вас отпустили?
— Тебе какое дело?
— О, вы ведь знаете, а? Если я что говорю, то так только, чтобы что-то сказать, а на самом деле мне на все глубоко наплевать.
