— Прошу вас, Франсуа…
Лепито схватил ее за руку.
— Обещайте прийти ко мне в гости!
Она попыталась вырваться.
— Вы с ума сошли! А вдруг нас увидят?
— Пусть видят! — клерка несло.
— Ладно, ладно, обещаю.
— Нет, скажите: я клянусь!
— Клянусь!
Франсуа отпустил руку мадам Парнак.
— Мне бы следовало рассердиться, — без всякого раздражения заметила она.
— Но вы не можете сердиться на меня, потому что в глубине души понимаете, как я люблю вас, как я вас обожаю, как я преклоняюсь перед вами…
Соня поспешила оборвать эти излияния.
— Франсуа, милый, вам давно надо быть в конторе…
— Я подчиняюсь, потому что люблю вас, и ухожу, потому что спешу исполнить ваше желание!
Лепито оставил молодую женщину и танцующими, легкими шагами двинулся серединой улицы обратно. Встретившийся ему настоятель храма Сен-Жеро поначалу опешил от такого способа передвижения, потом окинул Франсуа весьма суровым взглядом, призывая к порядку. Клерк его даже не заметил: Соня его любит! Все сомнения рассеялись сегодня как легкие облачка в летнем небе. Она будет принадлежать ему! Что его ждет впереди, молодого человека нимало не заботило. Он был счастлив сегодня и, наверное, навсегда. Франсуа вошел в сад мэтра Парнака, танцуя фарандолу на манер пастушка Ватто. Он уже собирался взлететь на крыльцо, как вдруг знакомый резкий голос словно пригвоздил его к месту.
— Мсье Лепито?
Франсуа испуганно обернулся. Дезире Парнак жег его взглядом.
— Мсье Лепито, как только вам надоест изображать клоуна — кстати, по-моему, это занятие вовсе не обязательно для клерка нотариуса, — будьте любезны зайти в мой кабинет. Я вас там подожду.
Столь внезапно отрезвленный, Франсуа с видом побитой собаки вошел в контору. Не поднимая глаз, он сообщил Антуану, что мсье Дезире засек его пляшущим в саду и требует теперь вот пред светлые очи. Старший клерк воззрился на него круглыми от изумления глазами.
— Танцевали в саду?! М-м… любопытно… С кем же это вы… танцевали?
— Один! — скромно сказал Франсуа.
— Один?! Но… почему?
— Потому что она меня любит!
Ремуйе просиял.
— Не может быть!
— Честное слово!
— Но тогда, стало быть, ваши дела идут лучше некуда?
— По-моему, да.
— В таком случае, старина, не забудьте обо мне…
— Что? Не забыть о вас — простите, но вы-то здесь причем?
— Черт побери! Неужто вы, став зятем патрона, не подсобите мне открыть дело?
Франсуа не сразу, но все же сообразил, что и старший клерк, как и мсье Дезире, воображает, будто он пытается попасть в семейство Парнак через парадный вход, в то время как на самом деле…
— Ну, разумеется! Какие тут могут быть сомнения? — сказал он, правда, не слишком уверенно.
— Благодарю! Благодарю, дружище! Я хочу первым поздравить вас и пожелать всевозможного счастья. Раз девчушка с вами заодно — она уговорит отца, и тогда «Мсье Старшему» придется заткнуться!
— Ну а пока мне все же придется его выслушать.
— Не позволяйте ему помыкать вами!
— Вот этого я уж не позволю! — распетушился Лепито и в самом воинственном настроении отправился в кабинет мсье Дезире. Но едва он увидел Парнака-старшего, весь заряд куда-то исчез. Ему даже не предложили сесть.
— Я раскусил вашу игру, мсье, и она мне очень не нравится, — сухо и презрительно бросил Дезире Парнак.
— Мне очень жаль.
— Перестаньте валять дурака, это может дорого вам обойтись!
— Поверьте, мсье, я не намерен ни валять дурака, ни тем более выслушивать оскорбления! — встрепенулся Лепито.
— Вы можете покинуть наш дом немедленно — это зависит лишь от меня и от вас, мсье Лепито.
— От вас — возможно, но от мэтра Парнака — наверняка.
— Думаете, он встанет на вашу сторону?
— А почему бы ему не сделать это?
— Действительно, ему сразу же нужно встать за вас горой, как только узнает о ваших шашнях с его женой!!!
Это был нокаут — в одну секунду Франсуа утратил всякую возможность сопротивляться.
— Что же вы вдруг замолчали, молодой человек?
— Но это… это неправда… — едва прошептал он.
— Морочьте кого угодно, только не меня! Я только что видел вас обоих. И как это вы посмели шляться вместе? Положим, эта женщина способна на любую низость, но вас-то я считал совсем другим…
— Мадам Парнак просила немного проводить ее.
— И под каким же предлогом?
— Я… я не помню, — пролепетал загнанный в угол Франсуа.
— Не морочьте голову! Мне достаточно известно: я прочитал одну из тех записок, что вы имели наглость писать ей почти ежедневно. Чушь ужасная, но, должен признать, у вас хороший слог.
Франсуа вдруг потерял опору под ногами и ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Но и в таком жалком положении он пытался защищаться.
— Вы… вы не имели права читать!
«Мсье Старший» издал что-то вроде довольного ржания.
— А вы, значит, вправе рушить семью моего брата, марать дом, в котором вас пригрели? Да вы стопроцентный маленький негодяй, мсье Лепито.
— Я… я не разрешаю вам…
— Молчать! Я один могу здесь что-либо разрешать или запрещать! — И, выдержав довольно мучительную для Франсуа паузу, мсье Дезире язвительно добавил: — Итак, мы изображаем юного менестреля и поем серенады жене хозяина? Чтобы хвастать потом перед приятелями, выставляя на позор дом Парнаков? Так вот, каналья, зарубите себе на носу, я этого не позволю!
— Это неправда!
— Что неправда?
— То, что вы сейчас сказали! Я люблю ее, я просто люблю ее, вот и все, и ничего больше.
— Каков нахал — говорит мне о любви к жене моего же брата!
— Но ведь это святая истина!
— Мсье Лепито, да вы просто начисто лишены чувства порядочности! Я боюсь, что это убьет Альбера, иначе тут же сообщил бы ему о ваших безобразиях… Хотя нам он все равно не поверил бы… Эта шлюха его просто околдовала! Что это вы вытаращились? Не знаете, что она шлюха! Ну конечно, только такой кретин, как вы, можете это не заметить. В любом случае совершенно ясно одно: вы должны немедленно убраться из этого дома.
— Вы меня прогоняете?
— Вам лучше без скандала подать прошение самому.
— Никогда!
— Вот как?!
