позвонила мне в Лос-Анджелес, выяснила, что я в Нью-Йорке, разыскала меня и пригласила зайти в издательство. Ей как никому были известны все трудности, с которыми пришлось столкнуться при подготовке книги к печати: отвратительная компьютерная верстка (мне пришлось потратить полных девять дней на исправления), безумные расходы на типографию, из-за чего цена книги подпрыгнула с 5,95, что было еще приемлемо, до 8,95, дикий макет, что исключало все надежды на последующее переиздание… Она хотела, чтобы я увидел книгу.
Хелен спустилась в фойе, чтобы провести меня в свой кабинет. Когда она меня увидела, я держал в руках «Партнеров по чуду». Дежурная вытащила книжку из пачки и положила на стол, в знак уважения к автору, который, как она знала, должен был скоро подъехать. Улыбка Хелен погасла, когда она увидела, с каким несчастным выражением я рассматриваю книгу, в два раза большую по размеру и по цене, чем ей следовало быть.
Я поднял голову. Хелен попыталась снова улыбнуться, но уже не получилось.
– О, – вот и все, что она сказала.
Мы молча прошли в ее кабинет.
В те времена Хелен делила редакторское пространство с Луиз Коул. Луиз Коул – самый хороший редактор, самый добрый человек и самая очаровательная женщина из всех, кого я знаю. Она редактировала «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, она же посоветовала Маргарет Митчелл изменить на «Унесенные ветром» первоначальное название книги «Упряжка для лошадей и мулов». Луиз обладает необычайной проницательностью и как никто умеет сочувствовать.
Увидев меня, она улыбнулась, освободила стул от горы рукописей и промолвила:
– Мне очень жаль, Харлан.
Не скажу, чтобы это был самый счастливый день в моей жизни.
Мы немного погоревали, после чего я некоторое время поработал в их кабинете, делая рекламу книге Генри Дюркена. К пяти часам я направился по переполненным редакторским коридорам к раздевалке, как вдруг меня окликнули. Подняв голову, я увидел Сэма Уокера.
Президентом «Уокера и компании» был Самюэль С. Уокер-младший – высокий элегантный человек с прекрасными манерами и тихим голосом, слишком джентльмен, чтобы когда-либо стать полиграфическим хищником наподобие, например, издательства «Даблдэй». Нам не приходилось много общаться.
Он жестом пригласил меня в кабинет, закрыл дверь и повернулся ко мне. Выражение его лица было серьезным и сосредоточенным.
– Я хочу, чтобы вы знали: я не считаю вас ответственным за то, что произошло с книгой. В нашем деле стало модным обвинять писателя во всех огрехах, случающихся на завершающей стадии. Я хочу, чтобы вы знали: я понимаю, какие убытки мы понесем в связи с этой книгой, но вы к этому ни в коей мере не причастны. Я почту за честь сотрудничать с вами дальше, если вы поверите нам во второй раз.
Он не спросил:
– Что ты им сказал, что они так разозлились?
Он не стал расспрашивать, почему моя одежда порвана, из носа бежит кровь и нет одного ботинка. Он сказал, что я ни в чем не виноват.
Так взрослые просят прощения у десятилетнего мальчика, так государство прощает долги, так перезванивают из больницы и говорят, что они перепутали истории болезни и это другой человек умирает от рака. Вот самая добрая, самая чувствительная история в моей жизни, и она произошла в сфере, обычно не перегруженной вдумчивостью и добротой.
Сэм Уокер и не подозревал, что означали для меня его слова, какое эхо моего детства на них отозвалось.
Но благодаря трем минутам внимания я написал эту книгу, и, если она вам понравилась, благодарить надо не только меня, но и Сэма.
Первоначально планировался сборник рассказов, ранее публиковавшихся в разных книгах много лет назад; к ним должны были добавиться три или четыре новых. Но со временем я начал сомневаться в правильности такого решения.
В 1971 году «Макмиллан» выпустил «Один против завтрашнего дня», – сборник рассказов, охватывающих период с 1956 по 1969 год. Несмотря на то что по всем рассказам проходила тема отчуждения, сборник задумывался как небольшая, узкая ретроспектива моего труда.
Однако произошел редкий случай, когда я не переоценил себя, а мое эго не раздулось до непомерных размеров. Я не учел, насколько популярными стали мои рассказы за три последних года. Поступившие в мой адрес письма обрадовали и огорчили меня. Читатели хвалили книгу и негодовали по поводу того, что я выпустил под новым названием много раз издававшиеся рассказы.
С тех пор я решил никогда более не включать в новый сборник старые рассказы.
В книгу «На пути к забвению» планировалось включить рассказы из старых сборников: «Прикосновение бесконечности», «Земля чудес Эллисона», «Благородный наркоман» и еще два-три рассказа, вышедшие в антологиях других редакторов.
Контракты были подписаны в ноябре 1970-го, и книге, собрать которую не составляло труда, надлежало оказаться в руках Хелен Д'Алессандро не позднее чем через шесть месяцев. Но после сборника «Один против завтрашнего дня» стали приходить письма, и я начал тянуть время. Прошло несколько месяцев, потом лет. От «Уокера и компании» поступали вежливые запросы. Вначале от Хелен, потом, когда она покинула игровую площадку литературы и вышла замуж за блестящего поэта, преподавателя и писателя Энтони Хефта, от Луиз, от несказанного и неутомимого Ганса Штефана Сантессона, от Тима Селдес, от Генри Дюркена, от Дериды Брифонски, которая стала моим редактором после того, как Луиз потонула в других проектах, и наконец (хотя в круговороте сотрудников Уокера я мог пропустить одного или двух участников эстафеты) от миссис Эви Герр, моей сегодняшней опоры.
Прошло уже четыре года после подписания первого контракта на сборник «На пути к забвению». Книга окончена.
В ней нет рассказов, ранее публиковавшихся в моих сборниках, хотя есть несколько, вышедших в отдельных антологиях. Но это не в счет. На книге стоит мое имя. За малым исключением это продукт моих
