же самое, когда полезла вверх по бедрам. Но молодая женщина решительно не обращала внимания на беспорядок в своем костюме и на явное шатание стула.
Наконец-то! Ее пальцы обхватили пухлый том. Изабелла потянула его к себе и открыла, чтобы просмотреть оглавление.
– Контракты, – бормотала она, водя пальцем по списку, – контракты юридические; контракты словесные…
Она нашла нужную страницу и улыбнулась, читая ее.
Утреннее предчувствие не обмануло ее! Действительно, две стороны могли войти в словесное соглашение, которое было таким же обязательным, как и любой подписанный документ.
Пыль поднялась в воздух, точно брызги шампанского, когда она захлопнула книгу.
– Ну, держитесь теперь, всемогущий мистер Джонсон! – ликуя, прошептала она. Все еще улыбаясь, она потянулась, чтобы поставить книгу обратно на полку. – О да, теперь я припру вас к…
– Какого черта вы там делаете?
Сердитый мужской голос прозвучал неожиданно для нее. Изабелла вздрогнула, издала сдавленный крик, и стул ушел у нее из-под ног.
В тот же миг сильные мужские руки подхватили ее, не дав упасть. С лихорадочно бьющимся сердцем она вцепилась в широкие мускулистые плечи и уставилась прямо в ледяные синие глаза Брэда.
– Вы что, с ума сошли? – произнес он тоном взрослого, распекающего ребенка. – На расшатанные стулья не залезают, леди, на них даже не сидят! Их просто выбрасывают или отдают в починку.
– Мне… мне нужно было достать кое-что с верхней полки. И…
– И вы воспользовались первым же дурацким способом, который пришел вам в голову!
– Ну, знаете, я бы никогда не упала, если бы вы не ворвались сюда так неожиданно.
– Вам чертовски повезло, что я ворвался сюда. Иначе вы бы сломали, вероятно, свою дурацкую шею!
– Не говорите глупостей! Вы сами виноваты, что я… я…
И тут же Изабелла почувствовала, как Брэд держит ее на весу. Он поймал ее в раскинутые руки, и теперь ее грудь была почти на уровне его лица, а живот упирался в его мускулистую грудь.
Она жадно глотнула воздуха, потом откашлялась.
– Отпустите меня!
– Разумеется, двух дипломов недостаточно, чтобы понимать, что человеческие существа не могут лазать как обезьяны!
– Вы слышите меня, мистер Джонсон! Пожалуйста, отпустите меня.
Но Брэд не спешил расстаться с такой приятной ношей. Она была легче, чем он думал, и гораздо мягче, нежней. Когда он поцеловал ее вчера, между ними было слишком много слоев твида. Сейчас же, благодаря ее задранной юбке и короткому джемперу, он мог почувствовать прохладную и гладкую женскую кожу.
– Неудивительно, что вы не можете справиться с этой работой, – сказал он сурово.
– Черт вас побери, – рассердилась Изабелла, вырываясь из объятий Брэда. – Вы самый… самый…
Но злые слова застряли у нее в горле. Чем сильнее она вырывалась, тем крепче сжимал он ее в своих объятиях, и объятия эти ощущались ею с каким-то странным удовольствием, не совместимым с явной неприязнью к нему.
Краска проступила на лице Изабеллы и начала быстро заливать ее разгоряченные щеки.
– Пустите же меня!
Глаза Брэда встретились с ее глазами. Она видела, что его забавляет неудобное положение, в которое она попала, и он не спешит изменить его. Губы его расплылись в насмешливой улыбке.
– В чем дело, дорогая? Вас огорчает, когда вам напоминают, что между мужчинами и женщинами есть разница?
Изабелла покраснела еще гуще.
– Нет.
Он тихо рассмеялся.
– Что значит «нет»? Вас это не огорчает? Или нет разницы?
– Огорчает, поскольку вы считаете, будто женщины не могут справиться с вашей работой…
– Это не мое воображение, это факт. – Его улыбка стала еще шире. – Но это не то различие, которое я имел в виду.
– Если вы джентльмен, мистер Джонсон, вы отпустите меня.
Взгляд Брэда скользнул по ее губам. Они выглядели мягкими и слегка припухшими, как если бы он только что поцеловал ее. А что она сделает, если он и в самом деле…
– Брэд, – сказал он голосом, слегка охрипшим. – Зовите меня просто Брэд.
– Пожалуйста, отпустите меня… Брэд.
Он не сделал никакого движения, а ее сердце уже бешено забилось. Что, если он откажется отпустить ее? Что, если он наклонит сейчас голову и прильнет губами к ее губам? Ей показалось вдруг, будто она на
