насколько тяжело болен президент.
За год до встречи с Джин его здоровье стало стремительно ухудшаться. Он исхудал, осунулся, цвет лица стал землистым, улыбка казалась приклеенной. Его посещали все более мрачные мысли. А дел было великое множество, Америка вела две полномасштабные войны — на Тихом океане и в Европе, пора было подумать о послевоенном порядке и о восстановлении разрушенных войной стран.
После обмена приветствиями Рузвельт напрямую спросил Джин: «Сколько времени у меня осталось для дел, которые я должен завершить?» Гостья попросила разрешения положить ладонь на руку президента, чтобы ощутить «вибрации». Смысл сокрытых «вибраций» смутил Джин, но президент повторил вопрос. Она ответила: «Не более шести месяцев».
Рузвельт был потрясен; он молчал несколько минут. Справившись со стрессом, он завел разговор о России: как быть, что делать с этой громадной страной, управляемой восточным тираном? Диксон отвечала, что Россия, к сожалению, не будет союзницей Америки после войны, но в более отдаленном будущем эти страны станут друзьями.
Президент, который переживал из—за краткости срока жизни, переспросил: «Сколько лет мне осталось, чтобы доделать дело?» Но Диксон была непреклонна: «Господин президент, срок не измеряется годами, максимум шесть месяцев». Вторично она посетила Белый дом в январе 1945 года.
Едва взглянув на Рузвельта, она убедилась, что смерть не отступилась от своей жертвы. На этот раз Рузвельт спросил без предисловий: «Сколько мне осталось?» Диксон была неумолима, она подняла руку и указала большим и указательным пальцем: «Вот столько». Расстояние между пальцами было не более дюйма.
Рузвельт горестно закивал, но, судя по всему, не слишком расстроился: «Немного», — промолвил он. «Меньше, чем хотелось бы!» — подтвердила Диксон.
Рузвельт вновь завел разговор о послевоенной политике, и опять о России, Диксон посоветовала ему «не уступать Сталину ничего, что можно не уступать». Ни в первый, ни во второй ее визит президент не спрашивал, сколько ему осталось времени, но они поняли друг друга.
В феврале состоялась знаменитая Ялтинская конференция, а 12 апреля 1945 года он скончался в Ворм—Спрингс, проходя очередной курс гидротерапии. Со времени их первой встречи прошло ровно шесть месяцев.
Оно касается президента Кеннеди. Еще в 1952 году Диксон в интервью, которое она дала журналу «Parade», заявила, что президентские выборы выиграет блондин с голубыми глазами, которого затем либо убьют, либо он умрет своей смертью, но до окончания срока его полномочий. Голубоглазый красавец Джон Кеннеди в то время не был даже сенатором. Это ее интервью было опубликовано только в мае 1956 года.
По другой версии, Диксон будто бы было видение, она увидела на пороге Белого дома именно Джона Кеннеди, а над крышей здания цифры: 1960, после вдруг небо заволокло тучами, хлынул ливень и смыл цифры. В 1960 году Кеннеди «вырвал» победу у Никсона и был избран с перевесом в 0,2 процента.
В начале 1963 года Диксон говорила своим друзьям, что видит гроб в Белом доме, что несчастье произойдет на юге и что избежать его нельзя никак. Она даже хотела произвести это публично, в ток—шоу на радио, но ведущий уговорил ее не делать этого.
Двадцать второго ноября она обедала с друзьями в Вашингтоне, когда из Далласа пришла печальная весть о покушении на президента. Журналисты передавали, что Кеннеди находится в критическом состоянии, но Джоан, услышав новость, побледнела и твердо сказала, что Кеннеди мертв.
Диксон предсказала и смерть второго Кеннеди — Роберта.
В начале 1968 года после убийства Лютера Кинга, она сказала: «Следующим будет Роберт Кеннеди». 28 мая она присутствовала на конференции в лос—анджелесском отеле «Амбассадор» и повторила это пророчество. Спустя неделю в этом самом отеле Бобби был убит после того, как выиграл первичные выборы в Калифорнии.
В 1946 году Джейн с точностью до дня предсказала раскол Индии. Индийский дипломат в Вашингтоне лишь посмеялся над прогнозом, посчитав такое развитие событий невозможным. Утром 20 февраля он позвонил Диксон, поддразнив ее по поводу несбывшегося пророчества.
Однако она осталась невозмутимой. Спокойно заметила, что день еще не закончился. Назавтра в газетах появились сообщения о том, что Индия разделяется.
В конце 1956 года она предсказала, что преемником премьер—министра Индии Джавахарлала Неру (1889–1964) примерно через семь лет станет человек, фамилия которого начинается на букву «Ш».
В июне 1964 года, после смерти Неру, премьер—министром Индии стал Лал Бахдур Шастри.
Она точно предсказала Мохандасу Ганди, когда он будет убит.
Она предсказала Уинстону Черчиллю поражение на выборах после войны.
Она предсказала брак Жаклин Кеннеди и Аристотеля Онассиса.
Она напророчила революцию в Китае, ведь еще во время ее встречи с Рузвельтом она называла Китай «красным». При этом на вопрос президента, отчего же Китай красный, она посмотрела в свой хрустальный шар и сказала: «Я вижу совершенно точно: Китай станет коммунистическим!»
Она точно, до года, дня и часа предсказала смерть Дж. — Д. Даллеса.
Точно была определена ею смерть секс—символа Америки актрисы Мэрилин Монро.
ВЕЛИКИЙ ИЗ ВЕЛИКИХ. МЕССИНГ. ТЕЛЕПАТ, ЯСНОВИДЯЩИЙ, ПРОРОК, МЕДИУМ ЧЕТЫРЕ ПРОРОЧЕСТВА ИЗ ПЯТИ ТЫСЯЧ
Много званых, но мало избранных.
Вольф Мессинг появился на свет на излете XIX века. Человек—феномен с уникальной судьбой. Пережив диктаторов и войны, он вступил в эру космоса и атома.
Гений ясновидения, медиум, человек, читавший чужие мысли на расстоянии. Встреч с ним добивались многие великие мира сего. Он — это чудо, которого всегда ждали, ждут и будут ждать.
Свои удивительные свойства он обнаружил внезапно. Маленький, голодный, плохо одетый еврейский мальчик из своего родного местечка под Варшавой, Гора—Кавалерия, отправился искать счастья в большой мир. На затерянном полустанке он пробрался в вагон поезда, устроился под лавкой и заснул. Поезд, как оказалось после, шел в Берлин: там кайзер Вильгельм готовил миру кровавую бойню. Перед остановкой в Познани вошел контролер. Проверка билетов. Он попросил билет у мальчика, заглянув под лавку. «У меня в ушах и сегодня звучит этот голос», — признавался потом Вольф.
Затравленно озираясь по сторонам, уставившись в пол, мальчуган заметил на полу обрывок газеты, схватил его и дрожащей рукой протянул контролеру. «Наши взгляды встретились». Всей силой страсти мне хотелось, чтобы он принял грязную бумажку за билет… Он взял ее… Как—то странно повертел… Наконец он сунул бумажку в тяжелые челюсти компостера. «Зачем же вы с билетом, и под лавкой едете? Есть же места!» Вот так впервые Вольф познакомился со своим даром.
И вот Берлин. Холод, нищета, голодный обморок. Он попадает в руки профессора Абеля — редкостная
