Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн

забирала от отца. Они уходили каждый из своей семьи, она — со своим семилетним, что ли, сыном, а он оставлял по себе полугодовалого ребенка. Любовь. Видно было, что это ее первое взрослое решение за жизнь. Полгода назад она бы про такое говорить не стала. «Такого со мною случиться не может».

Но гораздо больше я запомнил самую последнюю семью. Они уже приходили когда-то — мама с 11- летней дочкой, мама на нее жаловалась, учеба, помощь по дому, девочка молчала, мы кое-как поговорили с мамой, и я предложил им прийти всей семьей. Бац — пришли. Плюс ее муж (отчим девочки) и бабушка — мамина мама. Отлично. Вероятно, чтобы оправдать серьезность такой концентрации взрослых в одном кабинете детской поликлиники, жаловаться они стали гораздо круче. Опять, всё сводилось к тому, что она не помогает по дому и имеет двойку по английскому. Хорошо. Я их дразню: как же так выходит, что они такие ответственные, а один ребенок безответственный, они такие умные, а девочка такая не очень, и при этом они так волнуются, а девочке хоть бы хны. Они кипятятся, отчим аж кричать начинает. Я говорю: «Фигня, что-то тут не то. Три взрослых человека и одна проблема — ребенок». «Да, — буйствует отчим, — так мы волнуемся за ее будущее!» А я говорю: «А у вас всё с будущим в порядке». Он кричит: «Да, в порядке!» Я продолжаю подначивать: «И вот вы — человек, у которого нет проблем, и волнуетесь за нее, потому что просто такой ответственный». У него аж кулаки сжимаются, и он начал даже говорить что-то про то, что на зоне за такой базар приходится отвечать (и мир, полный ответственности и обтянутый колючей проволокой, становится еще одной метафорой, повисшей в воздухе). Отлично. В конце концов, отчим выбегает из кабинета. Тут базар резко меняется. Бабушка заявляет о своем категорическом несогласии с политикой родителей. Мама вдруг всё понимает. Крайним оказывается отчим, и в воздухе повисает не высказываемая мысль о том, что с ним давно пора развестись. Но у меня уже нету времени. На последние пять минут я прошу остаться в кабинете только девочку. Мама с бабушкой выходят.

Она молчала весь час. О чем я могу успеть с ней поговорить? Наудачу я спрашиваю, чем она любит заниматься. Она говорит, что ходит в художественный кружок в музей Востока. Я не верю своим ушам. Я обожаю этот музей. Но пока не спешу. Я начинаю ее спрашивать, хорошо ли знает японский и китайский залы (мои любимые). Она говорит, что да. Я устраиваю экзамен. Резные шары из кости; надгробные фигурки; коробочки для сверчков; тарелка с разноцветными лошадьми; нэцке; она знает даже картину «Обезьяны, ловящие в реке отражение луны»! Я так восхищен ею, как Веничка — своим младенцем, который знал букву «Ю». И эти придурки так ее мурыжат из-за школьного английского! (надо ли говорить, что я аккуратно проверил, как английский знают они — конечно, никак). Времени уже совсем не оставалось. Я вытащил свою книжку, подарил ей, а потом сказал:

— По-моему, ты умница. Ты не очень обращай на них внимание. Успокой, отвлеки. И главное — не пускай внутрь то, что они про тебя говорят.

Она кивнула, как будто точно понимала всё, что напроисходило здесь за последний час.

— Ну, привет.

— До свиданья.

Я ПОДЛО УМНЕЛ. (К—24, стр. 49)

КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДЗУЙГАН СИГЭН… (Д—4, стр. 22)

КОЛОДЕЦ И МАЯТНИК (И—23, стр. 101)

ГОВОРИЛА В ДЕТСТВЕ МАМА МНЕ И БРАТИКУ… (К—21, стр. 48)

К—27.

СТРАХ ПЕРЕД ЖЕНЩИНОЙ — СТРАХ ПЕРЕД ДУШОЙ. Душа не имеет пола, и всё же у мужчин она скорее женского рода — вытесняемого (сколько надо вытеснить из себя женского, чтобы стать мужчиной).

Женщины так редко упоминаются в дзэнских притчах, что я хочу заниматься чем-нибудь другим. Великий Уммон сказал, что Будда — это палочка-подтирка (с засохшим дерьмом); ему ли бояться женщин? Тем не менее, я не читал ни одной истории, в которой монах бы влюблялся, занимался сексом или мучился от отсутствия этого.

Про каждую свою подругу мне хочется написать книгу. Про друзей — нет, не очень. Они были боязливыми и скучными — во всяком случае, такой стороной ко мне поворачивались.

Я полностью согласен с Блайсом, который пишет, что «женщинам дзэн присущ от рождения, тогда как мужчинам навязывают дзэн обстоятельства».

ЖЕНЩИНА ПЛАКАЛА. (М—5, стр. 67)

КАКТУС РОДИЛ КАКТУСЕНОЧКА. (И—3, стр. 85)

КОРОЧЕ, МУЖИКИ, Я ТУТ ТАКОЙ ПСИХОТЕСТ ПРИДУМАЛ…

(К—40, стр. 61)

К—28.

Я ГОВОРЮ, ЧТОБЫ ЧТО-ТО СКРЫТЬ.

Предположим, я хочу скрыть себя самого.

«Хочешь скрыть лицо — выйди голым».

Уменьшим круг: я хочу скрыть страх перед собственной душой. Кто ее знает, что она выкинет. В любом случае, я хочу остаться на коне.

Вот тут и начинаются проблемы.

«Доктор, у меня это».

Нет, вот как: «Доктор, у меня эго!» Оно хочет остаться на коне.

А конь об этом не знает.

ДУША СВОБОДНА. (К—34, стр. 56)

К—29.

Я ВИДЕЛ ДОРОГУ, ПО КОТОРОЙ ХОДЯТ МЫСЛИ. Туда-сюда, туда-сюда. Асфальтовая, очень пыльная, не слишком прямая. И мысли, мои скакуны, бредут себе, как миленькие, по одной и той же дороге. Вокруг поле, лес, холмы, река. Мысли этого не знают. Они ходят по одной дороге.

Бредовая идея, что множественность лучше единичности, движет сейчас мной (ать-два, по дороге). Бродский, тот договорился до того, что демократия (нынешняя государственность) есть победа политеизма над монотеизмом (верой во многих богов над верой в одного). Это индивидуалист (Бродский, я) стремится заменить собою весь мир. Он хочет, чтобы его мысли ходили в разные стороны, ибо не доверяет мыслям других людей.

А еще играет в жилах тоска по дикости. Хозяева леса не ходят по дорогам, они их перебегают, а живут в зеленой чаще.

Теперь: как вы представляете себе зеленую чащу?

ПРОКЛЯТЫЙ ДОКТОР ЗЕММЕЛЬВЕЙС (И—32, стр. 113)

К—30.

СТРЕМЛЕНИЕМ К БЕССМЕРТИЮ рождаются твои игры, твои навязчиво повторяющиеся манипуляции со своим вниманием и мышлением. Полностью прожитое действие заканчивается и исчезает.

Девочка, крутящая динамо, долго сохраняет молодость. Та, кто зачинает и рожает, — приближается к смерти.

Вот потому-то ты так мало понимаешь сейчас и всё гонишь старую тройку мыслей: одна коренная, две пристяжных. Ты бессмертен, о кучер, на своих козлах.

У ИНДИЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ УМЕР ЕДИНСТВЕННЫЙ СЫН.

(И—13, стр. 92)

СОН СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ. (С—3, стр. 72)

К—31.

«ТЫ ЦАРЬ; ЖИВИ ОДИН…» Оно конечно. Сон неожиданно привлек мое внимание к другой противоположности: талант (греческая монета) дан не тебе, отдай его нищим.

Кто такие эти нищие?

Кто вообще здесь нищий?

«У меня нет ничего, кроме ненависти всех хозяев жизни: за то, что я не как они… Это нищий перед имущими, нищий перед неимущими (двойная ненависть), один перед всеми и один против всех. Это душа и туши…» (письмо Марины Цветаевой, 1923 год).

Паранойя? Прости меня, Марина. Я знаю. Я — хоть немного — знаю. За последние полгода меня кормили