Белая болезнь

Дочь (провожая его до дверей). Не бойся, папа.

Маршал. Маршал не боится, детка. Маршал… подчиняется велению свыше. (Уходит.)

Тишина, только с улицы доносятся военные марши.

Крюг. Плачь, Аннета, плачь! Теперь можно.

Дочь. Слушай, Павел… может быть, отец в самом деле… подчиняется велению свыше… Может быть, иначе нельзя?

Крюг. Какой ужас, Аннета! Болезнь зашла у него так далеко! Как мог он ничего не замечать?

Дочь. Он вообще не думал о себе… Он был так уверен… (Плачет, опершись на камин.)

Крюг. Аннета, сегодня вечером я уезжаю в полк.

Дочь. Но ведь ты можешь освободиться от военной службы.

Крюг. У нас в семье не принято уклоняться от долга. Такая, видишь ли, глупая традиция.

Дочь. Война не продлится долго. Отец говорил, всего несколько дней.

Крюг. Возможно. Во всяком случае, тебе придется… на некоторое время остаться одной. Будь мужественна, Аннета.

Дочь. Буду.

Адъютант (входит). Получены радиограммы.

Крюг. Положите их на стол Маршалу.

Адъютант. Слушаюсь. (Кладет депеши и уходит.)

Дочь. Павел, что же делать?

Крюг. Одну минуту. (Подходит к столу и читает радиограммы.) Прости, мне не следовало бы этого делать, но… Невероятно! Такой маленький народ, а…

Дочь. Что?

Крюг. Они сопротивляются как бешеные. Наши добились незначительных успехов, но налет на вражескую столицу не удался. Мы потеряли восемьдесят самолетов… На границе наши тапка встретили ожесточенный отпор.

Дочь. Значит, дело плохо?

Крюг. В лучшем случае — потеря темпа. А тем временем они могут получить помощь, понимаешь? Маршал, видимо, рассчитывал на молниеносный удар… Вот ультиматум от двух держав; они уже объявили у себя мобилизацию… Боже, как стремительно развиваются события! Три, четыре, пять ультиматумов сразу!

Дочь. Стало быть, плохие вести?

Крюг. Да, очень плохие, Аннета.

Дочь. Показать депеши отцу?

Крюг. Нужно показать. Не бойся, детка. Маршал силен духом. Такого человека болезнь не сломит. Увидишь, как он встанет сейчас над картой военных действий и забудет обо всем… Он солдат. Поставь его перед дулами ружей, он и глазом не моргнет.

Шатаясь, входит Маршал в расстегнутом халате.

Маршал (всхлипывает) . О господи боже, господи боже, боже милосердный!

Дочь. Отец!

Крюг (бежит к нему). Ваше превосходительство, опомнитесь! (Ведет Маршала к дивану.)

Маршал. Уходите! Уходите! Это сейчас… пройдет. О боже, боже милосердный, шесть недель! Всего шесть недель, сказал доктор. А потом конец… такой конец! О боже! Почему человек не понимает всего этого раньше, пока не испытает сам?.. Смилуйся надо мной, боже!

Крюг (делает Аннете знак не вмешиваться). Ваше превосходительство, получены вести с фронта.

Маршал. Что? Оставьте меня, сейчас я не могу… Уходите все. Разве вы не видите… разве не видите…

Крюг. Ваше превосходительство, получены дурные вести.

Маршал. Что-о? Дайте сюда. (Берет радиограммы и молча читает.) Это, конечно, меняет ситуацию. (Встает.) Вызовите ко мне… нет, никого не вызывайте. Я отдам распоряжения письменно. (Садится к столу.)

Крюг становится около него. Аннета неподвижна; она молится. На улице пение.

(Быстро пишет.) Мобилизовать очередные возраста.

Крюг (берет исписанный лист). Есть, ваше превосходительство.

Маршал (пишет так, что ломается карандаш. Крюг подает ему другой) . Вот диспозиция для воздушных сил.

Крюг (берет лист). Есть, ваше превосходительство.

Маршал. А вот это… (Нервно зачеркивает что-то.) Нет, так не годится. (Вырывает лист из блокнота и, смяв его, бросает в корзину.) Это надо сделать иначе. (Пишет и опять останавливается.) Нет, погодите минуту… (Кладет голову на стол.)

Крюг беспомощно оглядывается на Аннету.

Смилуйся, о боже, смилуйся, о боже!

Крюг. Жду дальнейших распоряжений, ваше превосходительство.

Маршал (поднимает голову). Да, сейчас… (Встает и, шатаясь, выходит на середину сцены.) Итак, я приказываю… Аннета, завтра я сам приму верховное командование, сам буду руководить всеми наступательными операциями… Это моя миссия, понимаешь? А когда мы победим, поеду на белом коне впереди моих войск…

С улицы доносятся военные марши.

…по развалинам вражеской столицы. Мяса на мне ужо не будет, все оно отвалится… останутся одни глаза. И так я буду гарцевать во главе моих солдат… Скелет на белом коне!.. И люди будут кричать: «Да здравствует Маршал! Да здравствует его превосходительство Мертвец!»

Дочь шатается и закрывает лицо руками.

Крюг. Не надо так говорить, Маршал!

Маршал. Вы правы, Павел. Не бойтесь, до этого дело не дойдет. Я знаю, что делать. Завтра… завтра я стану во главе своих воинов. Не в главном штабе… нет, там генералов, наверно, испугает мой запах… Я стану во главе атакующей части… с саблей в руке… Ребята, за мной!.. И если я буду убит, Павел… то есть я должен быть убит… тогда по крайней мере мои солдаты отомстят за своего Маршала… Они будут драться как черти. Вперед, ребята, в штыки! Ура, ребята, пусть недаром прольется наша кровь! (Бьет себя в грудь.) Мы победим… Мы… мы… (Ощупывает себе грудь.) Я… Аннета! Аннета, мне страшно!

Дочь (подходит к нему; по-матерински). Не надо бояться, отец. Сядь тут и ни о чем не думай, понял? (Сажает его в кресло.)

Маршал. Да, мне нельзя думать, потому что… иначе я вспомню… то, что видел в той клинике… Один больной хотел встать, когда я вошел, и у него отвалился вот такой кусок мяса… О господи боже, господи боже, неужели мне нет спасения?

Крюг, обменявшись взглядом с Аннетой, идет к телефону и ищет номер в книге.

Дочь (гладит Маршала по голове). Сейчас не думай об этом, папочка. Мы тебя не оставим. Ты поправишься, об этом мы позаботимся. Ты должен поправиться, должен, ну просто должен! Скажи, что ты хочешь этого…

Маршал. Хочу. Я должен выиграть эту войну, понимаешь? Если бы мне полгода сроку! Если б у меня был год на эту войну!

Крюг (набирает номер). Алло, доктор Гален? Говорит