– Не беспокойтесь, я сам найду то, что мне надо.
Старый священник плохо выглядел, его лицо покрылось глубокими морщинами. Он порылся в рюкзаке и нашел то, что искал. Это был пузырек с красными пилюлями. Он взял пару пилюль в рот, а Джанет подала ему чай в оловянной кружке.
Отец Керриган сделал глоток и со вздохом откинулся на скалу. Хамид с тревогой спросил:
– Вам плохо, святой отец?
Старик открыл глаза и усмехнулся.
– Просто годы берут свое, но таблетки, которые я прихватил, быстро придадут мне силы. Старое ирландское средство.
Кружка пошла по кругу, и когда она попала к Драммонду, он с благодарностью сделал глоток горячего чая. Хамид достал пару сигар из нагрудного кармана, они закурили и отошли в сторону, оглядываясь назад, на тропу, покрытую снегом.
– Старик выглядит не очень хорошо, – сказал Драммонд. – Сколько нам еще до монастыря?
– Может быть, миль пять, – ответил Хамид. – Но многое зависит от состояния тропы.
– А вот я о чем подумал, – сказал Драммонд. – Какова гарантия того, что там будет хоть кто-нибудь, когда мы туда придем? Ведь монастырь разрушен уже много лет назад. И он не один такой в округе, ты знаешь это не хуже меня.
– Но хотя бы мы найдем какое-то укрытие, – возразил Хамид. – И это как раз то, что всем нам сейчас нужно. Не только для старика, Джанет и ребенка.
Они снова вернулись к остальным, и отец Керриган поднялся на ноги. Его таинственное снадобье оказало чудодейственный эффект, он улыбался и даже разрумянился.
– Я готов ехать, если пора.
Хамид помог ему сесть в седло, Драммонд подал мальчика Джанет, и они двинулись в путь, обходя нагромождения гигантских плит.
Тропа была обозначена коническими пирамидками из камней, которые многие годы строили паломники через каждые четверть мили. Пирамидки ясно виднелись из-под снега.
Примерно через час пути тропа снова свернула в узкое ущелье, круто ведущее вниз, в скалы. Оно было засыпано массой камней: очевидно, там давно никто не ходил.
Хамид шел впереди, ведя за поводья лошадь, на которой ехал отец Керриган, а Драммонд вел в поводу лошадь Джанет. Вести своенравных животных было тяжело. Он то и дело скользил по снегу, из-под его ног осыпались камни и с грохотом валились вниз на скопление скал.
Один или два раза, когда они останавливались, он смотрел вверх на Джанет и огорчался при виде ее усталых глаз. Она через силу пыталась улыбнуться ему, и он отвечал ей тем же.
Примерно через полчаса они вышли из ущелья на узкую тропу, которая вела кверху, прилегая к отвесной скале.
Хамид повернулся назад, не выпуская из рук поводьев лошади, на которой сидел старый священник.
– Все нормально?
Драммонд посмотрел вверх на Джанет, и она кивнула.
– Да. Пошли вперед.
Горная тропа круто поднималась, огибая отвесную стену скалы, а под ней в долине все еще бушевала вьюга. Драммонд шел за Хамидом и отцом Керриганом, стремясь держать лошадь как можно ближе к стенке.
Но вот тропа стала еще уже, и на ней уже не умещались рядом лошадь и человек. И наконец, после страшных усилий, путники вышли на большое плато.
За их спиной вздымались в небо пики гор, между которыми пролегали бесплодные долины.
– Вот оно, главное плато, – прокричал Хамид, стараясь перекрыть шум ветра. – Теперь уже монастырь недалеко. Надо двигаться вперед.
На такой высоте было очень холодно. Снег больше не шел, но ледяной ветер дул все сильнее и сильнее, пронизывая одежду, и ребенок начал плакать.
Джанет прижала его к груди, а Драммонд взял поводья лошади и тянул ее вперед, пока они не достигли перевала и не остановились.
Под ними раскрылась созданная самой природой огромная арена, на краю которой был монастырь Ладонг-Гомпа. Хамид диким криком подогнал лошадь отца Керригана, и Драммонд последовал за ним.
Стены монастыря были окрашены в красный, зеленый и черный цвета, что символизировало природу вещей, но теперь эти краски сильно потускнели. Монастырь был невелик и казался совсем заброшенным. Здесь не было стены вокруг всего здания, что так характерно для крупных монастырей, и ко входу, защищенному от непогоды только каменным крыльцом, вели лишь несколько ступеней.
Порожки были занесены нетронутым снегом, а в отверстии в стене позвякивала на ветру цепь. Когда Хамид сильно дернул, за нее, где-то в недрах монастыря послышался затухающий звон.
Немного спустя путники услышали стук башмаков на деревянной подошве, а потом загремел отодвигаемый железный засов. Дверь отворилась, и показался буддийский монах в полинявшей желтой мантии. Он не выказал особого удивления и вышел, чтобы помочь отцу Керригану подняться по ступеням. Драммонд подержал Керима, пока Джанет слезала с седла, а потом передал его ей, и она последовала за отцом Керриганом.
Другой монах, помоложе, тоже спустился по ступеням, и Хамид спросил его:
– А наши лошади?
Как и тот первый, этот молодой монах тоже не сказал ни слова, но сделал знак следовать за ним, и когда он немного подобрал свою мантию, чтобы пройти по снегу, Драммонд заметил, что монах был босой.
Они вошли в закрытый двор. Им пришлось немного подождать у ворот, потом двери открылись изнутри, и они вошли. Там была конюшня, и молодой монах повел лошадей, а путники за другим монахом вошли в монастырь.
Они прошли по узкому каменному коридору и попали в большую, бедно обставленную комнату, в дальнем конце которой в большом очаге горели поленья.
Джанет села у огня с Керимом на руках, а отец Керриган расположился на скамье у большого деревянного стола. Он вел оживленный разговор по-английски с пожилым монахом в остроконечной шапке с наушниками.
Отец Керриган поднялся на ноги, и пожилой монах тоже встал.
– Майор Хамид и мистер Драммонд, – представил священник по-английски. – А это – настоятель монастыря Ладонг-Гомпа. Я коротко описал ему наши мытарства. Они все еще принимают паломников. Нам просто повезло.
– По-моему, все мы в какой-то мере паломники, – сказал Драммонд. – Странники надежды.
Настоятель улыбнулся.
– Я уже имел честь объяснить высокочтимому отцу Керригану, что все члены нашего братства дали строжайший обет молчания. Да не сочтут досточтимые гости сей знак за неучтивость.
Его английский язык был немного высокопарен, но технически безупречен, хотя его ровный, мрачноватый тон выдавал в нем человека, который не часто пользовался живой речью.
– Мы можем остановиться у вас на некоторое время? – спросил Драммонд.
– Вы этим окажете нам честь.
– А сказал ли вам отец Керриган, что нас преследуют войска коммунистов?
Настоятель кивнул.
– На этой высоте звуки распространяются на большое расстояние. Мы слышали, как вы идете, еще тогда, когда вы были только на главном плато. Поэтому мы всегда заранее готовы встретить усталых путников. Я пришлю вам пищу, а потом одеяла. Мне кажется, вам следует попытаться немного поспать.
– Вы попали в самую точку, отец настоятель.
– А я буду молиться, чтобы судьба была к вам благосклонна.
И настоятель вышел из комнаты. Им принесли горячую пищу в дымящемся медном котле, а потом и одеяла.
