несколько двусмысленно, и быстро поправился: – По служебным надобностям.
– Надобностям? – переспросила Нонна и рассмеялась.
– По делам, я хотел сказать. – Стас понял, что краснеет. Он оглянулся, нахмурился и пошагал к своему «Мерседесу», стоящему на штрафной стоянке, но не в общем ряду, а немного в стороне.
– Что вы сказали, Стас? – переспросила Нонна. – Я не расслышала.
– Я сказал, что нам нужно встретиться и продолжить разговор, – хмурясь на самого себя, объяснил Стас. – Следствие продолжается, а вы в числе главных свидетелей. Вы сейчас свободны?
– В общем, да, – ответила Нонна.
Стас подошел к своему «Мерседесу», осмотрел его и открыл переднюю дверцу.
– Вам повезло, Стас, – сказала Нонна, – я уже совсем собралась уходить отсюда. Представляете, сегодня всю ночь не могла уснуть…
– Я уже выезжаю, – сухо сказал Стас, – дождитесь меня. Пожалуйста.
– Конечно, буду ждать.
Он сел за руль «Мерседеса» и представил себе, как Гуров сейчас общается с рыдающей вдовой и слушает, как она сморкается в липкий платочек.
– Лучше бы меня послал к вдове, а сам поехал к любовнице, – пробормотал Стас, на секунду прикрыл глаза и так явственно увидел Нонну, сидящую на кровати, с ногами, не прикрытыми платьем, что даже дыхание перехватило.
Стас вздрогнул, тряхнул головой, открыл глаза.
– Нет уж, – пробормотал он, заводя машину. – Фигушки вам, уважаемый Лев Иванович, сами со вдовами и общайтесь, а мы поедем к любовнице!
Стас доехал до дома Нонны, покурил в машине, приводя мысли в порядок, и с удивлением заметил, что пальцы у него подрагивают.
– Алкоголизм? – спросил Стас сам у себя и отрицательно покачал головой: – Нет, Стас, это что-то другое, и ты сам знаешь, как это называется.
Натянув поглубже на лоб свою ковбойскую шляпу, Стас вышел из машины, щелчком отбросил сигарету в кусты и бодрой походкой вошел в подъезд.
Нонна уже ждала его, выглядывая в открытую дверь.
– Здравствуйте еще раз! – сказала она. – Заходите. Так классно…
Нонна исчезла за дверью. Стас подошел, открыл дверь и увидел, что она ушла и из коридора.
– А что «классно»? – спросил он громким голосом, обращаясь в комнаты, куда ушла Нонна.
– Классно ждать мужчину, открыв дверь! – весело ответила Нонна из кухни и выглянула в коридор. – Извините, – сказала она, смутившись, – я все понимаю, вы пришли по долгу службы, но знаете, только сейчас вот, глядя на вас, я поняла, в какой тюрьме я все это время жила.
Стас разделся в коридоре и прошел в кухню. На столе уже стоял поднос с чашками дымящегося кофе.
Стас направился прямо к столу.
– Не сюда, не сюда! – заторопилась Нонна. – В комнату, где мы уже с вами были. Вместе с Ольгой! Помните?
– Как скажете, Нонна.
Стас вышел. Нонна пошла за ним, неся на руках поднос.
– Вам помочь? – сунулся было он.
– Вы что? – улыбнулась Нонна. – Я ведь за вами ухаживаю, встречаю вас, как хозяйка. Мне это приятно.
– Да? – озадаченно переспросил Стас. Его не устраивал тон разговора. Он годился бы для частной жизни Станислава, но для работы полковника Крячко – это все было обременительно. И, следовательно, чревато.
Мешало, одним словом.
– А что вы там сказали про тюрьму, Нонна? – Стас прошел в комнату, встал рядом со столом, на котором стояли подсвечники, и подождал, когда Нонна поставит поднос.
– Про тюрьму? – Нонна наклонилась, поставила поднос на стол и выставила чашки с него. – Ах да! Вы знаете, Стас, когда я увидела вас, подходящего к квартире, я сразу же вспомнила, как мне строжайше было запрещено выходить куда-либо до приезда Анатолия. А если я все-таки выходила, то нужно было звонить этому противному Лористонову и говорить ему: «Я пошла туда-то!» Представляете?! А он еще что-то там думал и с такой мерзючей неохотой процеживал сквозь зубы: «Ну-у-у иди-ите!»
Нонна очень похоже изобразила интонацию Лористонова, рассмеялась, взмахнула подносом и выскочила из комнаты.
– Я сейчас приду! – крикнула она.
Стас присел в кресло и вынул из кармана пачку сигарет и зажигалку. Он чувствовал себя неуютно. Неуютно как полковник, но очень даже неплохо как мужчина. И что же было делать?
Стас пожал плечами, не зная, как самому себе ответить на этот вопрос. Он закурил. Потом подумал и зажег свечи. В комнате сразу же стало уютнее и интимнее. Свечи были ароматизированные, и тушить их уже не было смысла. Все равно Нонна заметила бы.
