– Не думаю, что он вам об этом рассказывал, но полагаю, что это поможет вам понять: Джордан потерял свою семью и все, что у него было, во время пожара. Ему было девять лет. И мне кажется, что он до сих пор не пришел в себя.
В сердце Сэди словно вонзили нож, и она в отчаянии прошептала:
– О Боже, какой ужас! Бедный Джордан. – Теперь понятно, почему он так болезненно реагировал на рассказы о ее семье.
– Мне кажется, он смертельно боится снова все потерять, – тихо сказала Эмбер. – Поэтому он и живет так, словно каждый день в его жизни – последний.
И поэтому он не позволяет себе полюбить ни одну женщину.
Сэди хотелось плакать от боли и за маленького мальчика, оставшегося без семьи всего в девять лет, и за себя и свою любовь к человеку, которому она не нужна.
– Это, конечно, лишь мои домыслы, – вздохнула Эмбер. – Джордан никогда не говорит на эту тему. Я узнала обо всем однажды вечером, когда он выпил лишнего. Но он взял с меня обещание, что ни одна живая душа об этом не узнает.
– Я ничего ему не скажу, – сказала Сэди, чувствуя, как сердце ее разрывается на куски. – Я никогда не позволю себе сделать ничего такого, что могло бы причинить ему боль.
– Знаю, поэтому я вам и рассказала. – Эмбер подалась вперед, на ее красивом лице отразилось беспокойство. – Вы не такая, как те, другие женщины, Сэди. Мне кажется, Джордан вам действительно небезразличен. Он сам, а не то, что у него есть.
– Как и вам, – с дрожащей улыбкой сказала Сэди.
– Возможно, но я не влюблена в него.
– А я влюблена, – сказала Сэди, внезапно понимая, что это правда. Она наконец полюбила… и не того, кого нужно.
– Я так и думала… – Эмбер с дружелюбной улыбкой взяла Сэди за руку. Мне очень жаль, Сэди. Беда в том, что Джордан, без конца рискуя жизнью, никогда не станет рисковать своим сердцем. Это очень скверно. Ему необходима стабильность, прочная опора в жизни. Ему необходима такая женщина, как вы.
В этом Сэди была не уверена. Ей казалось: у Джордана есть все, что ему необходимо, и даже больше. Он вполне доволен своей жизнью. Он нашел способ справиться со своей болью, связанной с прошлым, и живет только настоящим.
Она пыталась переделать его на свой лад, но была не права, твердила себе Сэди по пути обратно в «Ондатру». Он не в состоянии измениться, и у нее нет никаких прав требовать, чтобы он изменил свою жизнь только потому, что ей этого хочется. Теперь, узнав о прошлом Джордана, она может понять причины его поведения.
Но понимание этого не помогло ей, когда, вернувшись, она встретила на пороге еще одного ангела- хранителя. На этот раз рыжеволосого.
Ангел осмотрел ее с ног до головы и, придя к выводу, что она опасности не представляет, наградил улыбкой.
– Могу вам чем-нибудь помочь? Вы хотели видеть Джордана?
– Я его помощница, – коротко ответила Сэди и прошагала мимо рыжей в гостиную. Джордан сидел на диване в слегка растрепанном виде, с болью заметила она.
Но как бы ей больно ни было, вины Джордана здесь нет. Он не может жить иначе. Теперь она это хорошо понимает.
– Куда вы пропали? – жалобно спросил он, словно ее отсутствие было все-таки им замечено. – Я уже начал беспокоиться.
Рыжеволосая продефилировала мимо и уселась рядом с Джорданом на таком расстоянии, что ей оставалось лишь влезть к нему на колени.
Сэди со стуком опустила на стол чертежную доску.
– Эмбер пригласила меня на ленч.
– Правда? – удивленно воскликнул Джордан. – Интересно, с чего бы это.
Сэди вздернула подбородок.
– Может быть, вас это и удивит, но некоторым людям мое общество доставляет удовольствие.
Ей показалось, что в его глазах мелькнула боль, но ей самой было слишком больно, чтобы раздумывать над этим. Достаточно увидеть его очередную гостью, чтобы настроение испортилось на весь день.
Джордану, кажется, стало неловко.
– Это Глория, – сказал он, как будто ей было какое-то дело до его поклонниц.
Глория махнула рукой в ее сторону.
– Я хочу есть, – посетовала она.
Джордан с надеждой посмотрел на Сэди.
Не обращая на него внимания, та села за стол. Ему приготовить ленч она может, но кормить всяких его подружек вовсе не намерена.
– В холодильнике полно продуктов, – только и сказала она. Джордан кашлянул.
– И что же говорила Эмбер? Что-нибудь насчет тех проектов, которые мы ей уже отослали?
