– Я подожду.
– Не надо.
Он повернулся. Она все же успела заметить его глаза, в которых застыла душевная мука.
– Давненько не виделись, парень.
Ал Кобб сидел в третьеразрядном стриптиз-баре на улице Бурбонов и курил сигарету «Кэмел». Он был здесь в своей стихии среди вихляющих бедрами женщин, запаха перегара и витавшей в атмосфере некой обезличенной похоти. Он знал, что Люк придет сюда на встречу с ним.
Люк обхватил рукой спинку стула, на котором сидел. Он пытался заставить себя расслабиться, буквально по капле вытесняя из головы мерзкие воспоминания о прошлом.
– Что тебе нужно?
– Выпить, поболтать немного, – взгляд Кобба пополз от грудей подошедшей к их столу официантки к ее промежности. – «Бурбон», двойной.
– «Блэк Джек», – сказал ей Люк, зная, что его любимого пива не хватит, чтобы забыть обо всем.
– Напиток настоящего мужчины, – усмехнулся Кобб, обнажив темные от курева зубы. Годы дружбы с зеленым змием не пошли ему на пользу. Даже в полумраке Люк заметил на его лице лабиринт из лопнувших капилляров, это ломаное красное знамя законченного алкоголика. Живот стал настолько толстым, что трикотажная рубашка, казалось, вот-вот лопнет на нем.
– Я спрашиваю, что тебе нужно.
Кобб ничего не ответил. В этот момент официантка поставила на стол заказанные напитки. Он поднял свой стакан, щедро отпил из него и принялся смотреть на сцену. Там упоительных форм рыжеволосая девица снимала униформу французской горничной. Она уже разделась до набедренной повязки и двух метелок из перьев в руках.
– Бо-же, глянь, какие сиськи у этой сучки, – Кобб осушил стакан и взмахом руки заказал другой. Он ухмыльнулся Люку. – Что с тобой, парень? Тебе что, не нравится на сиськи смотреть?
– Что ты делаешь в Новом Орлеане?
– Да вот устроил тут себе небольшой отдых, – Кобб облизывал губы, пока танцовщица то трясла своими необъятными грудями, то сжимала их вместе. – Решил, что коли я уж сюда добрался, надо бы и тебя повидать. Не хочешь спросить, как мать?
Люк медленно, осторожно потягивал виски, чувствуя как тепло идет вниз к животу и растапливает заледеневшие мышцы.
– Нет.
– Но это ненормально, – Кобб чмокнул. – Она живет в Портленде. Иногда видимся с ней. Она теперь, знаешь ли, за это деньги берет. – Он похотливо подмигнул. Его обрадовало, что Люк, посмотрев на него, стиснул челюсти. – Но старуха Мэгги ведь сентиментальная, поэтому меня бесплатно принимает, когда я к ней заглядываю. Хочешь, передам ей от тебя привет?
– Я не хочу, чтобы ты что-либо передавал ей от меня.
– Говнишься, – Кобб, щелкнув пальцем, заказал еще одно виски. Музыка тем временем становилась все громче, все навязчивей. Один из посетителей попытался взобраться на сцену, но был выдворен. – Да ты вообще-то всегда говнился. Пожил бы ты у нас подольше, я бы вбил в тебя уважение к старшим.
Люк подался вперед, глаза его блестели.
– И сделал бы из меня шлюху.
– У тебя и крыша была над головой, и жратва в пузе, – Кобб пожал плечами и отхлебнул еще. – Я только хотел, чтобы ты за это заплатил.
Ему в голову даже и мысль не приходила о том, что он может бояться Люка. Памяти его, впрочем, хватило на то, чтобы вспомнить, как он затравливал парня ударами ремня, которые наносил со всего размаху. – Но теперь ведь это все позади, да? Ты, теперь, мать твою, знаменитость. Я тут чуть не упал вместе с джином, когда тебя по телевизору увидел, – он засопел в стакан. – Бог ты мой, фокусы он показывает. Волшебной палочкой научился размахивать. Скажешь нет, Люк? – Он расхохотался своей собственной шутке и смеялся до тех пор, пока слезы не показались на глазах. – Вы вместе с этим стариком хороший на этом деле куш сорвали.
Хохот сменился кашлем. Люк схватил его за ворот. Их лица сблизились, и Люк почувствовал запах виски, который вдел изо рта Кобба, перекрывая все прочие запахи этого пропитанного алкоголем и прокуренного бара.
– Что тебе нужно? – чеканя каждое слово, повторил он.
– Хочешь меня взять, парень? – всегда готовый к потасовке, Кобб схватил Люка за запястья своими мясистыми пальцами. Его удивила сила, которую он ими почувствовал, однако ни на секунду не усомнился в собственном превосходстве. – Хочешь со мной пободаться?
Люку хотелось сцепиться с ним, хотелось настолько сильно, что все его тело задрожало от этого желания, словно от желания заниматься сексом. И все же где-то в глубине души он был все тем же маленьким забитым мальчиком, который хорошо помнит, как ремень со свистом полосует нежную кожу. – Я не хочу быть наравне с тобой.
– У нас свободная страна, – Коббу хватило разума, чтобы понять: стычка не даст ему того, за чем пришел. Поэтому он отпрянул и заказал еще виски. – Беда только в том, что за все, черт возьми, надо платить. А ты ведь хорошие деньги делаешь на своих фокусах.
– Ах вот что тебе нужно, – Люк хотел было засмеяться, но отвращение встало колом в его голове. – Хочешь, чтобы я давал тебе деньги? – Я же тебя растил, разве нет? Я заменил тебе отца.
Тут Люк рассмеялся. Кобб так громко изливал свой гнев, что сидящие за соседними столиками люди с опаской посмотрели на него.
– Отвали! – но прежде, чем Люк успел встать, Кобб схватил его за рукав.
– Я могу устроить тебе неприятности, да и этому старику, с которым ты связан. Позвонить кое-каким репортерам – вот и все, что мне для этого нужно. А как ты думаешь, что скажут телепродюсеры, когда прочтут о тебе? Каллахан, как ты теперь зовешься? Просто Каллахан. Циркач и проститутка для мужчин.
– Это ложь!
Он побледнел, и Кобб это заметил. Нахлынули воспоминания. Перед глазами вновь оказались те жирные цепкие руки, капельки пота на лице, тяжелое дыхание. – Я не дал ему дотронуться до себя.
– Ты не знаешь, что случилось после того, как я исколотил тебя до беспамятства, – Кобб охотно приступил к обманному маневру. Он с радостью увидел страх, сомнение, отвращение в глазах Люка. – Как бы то ни было, люди заинтересуются. Им нравится эта красоточка, с которой ты путаешься. Думаешь, она даст тебе окунать конец, если узнает, что ты в двенадцать лет с голубыми трахался, – он ухмыльнулся, в глазах его застыла ненависть. – Неважно, парень, ложь это или истина Господня, если это напечатано.
– Я убью тебя, – голос Люка срывался от тошноты. На лбу выступили жемчужинки пота.
– Не бойся, плати мне и все, – уверенный в том, что он хозяин положения, .Кобб извлек из пачки очередную. сигарету. – Мне много не надо. Пару тысяч для начала, – он выдохнул дым на Люка. – Начиная с завтрашнего дня. А потом я тебе буду чиркать строчку-другую насчет того, сколько мне нужно и куда посылать. Иначе… пойду к прессе. Мне придется рассказать им, как ты продавал себя извращенцам, как ты бросил свою бедную, убитую горем мать, как спутался с этим Нувелем. Кажется, он нарушил какой-то там закон, а то и два закона, предоставив укрытие беглецу. Да и потом все вполне может выглядеть так, что он и использовал тебя соответствующим образом. Понимаешь? – Он снова улыбнулся, радуясь омерзению на лице Люка. – И люди с моей помощью будут спрашивать, а не получал ли он бесплатно то, что ты продавал другим.
– Не втягивай сюда Макса.
– С удовольствием, – Кобб, поняв, что сейчас ему пойдут навстречу, раскинул руки. – Ты приносишь мне две тысячи завтра вечером сюда же. Проявишь добросовестность. А там уже я сам позабочусь. А если не придешь, то я буду вынужден позвонить в газету «Нэшнл инкуайрер»-Не думаю, что маленькие девочки и мальчики, их мамы и папы будут любить фокусника с наклонностями извращенца. Нет, не будут, – он сделал еще одну затяжку. – Не представляю себе, как ты будешь в очередной раз выступать перед английской королевой после того как тебя обвинят в мужеложстве. Так это у анличашек называется. Мужеложство. – Кобб опять усмехнулся и встал. – Завтра вечером. Буду ждать.
