Врочек Шимун
Хомяки месяца
Сержант лежит на кровати лицом вниз. Простыня белая и закрыта полиэтиленом. Предполагается, что мысли сержанта далеки от эротических - хотя нечто фрейдистское в том, как здоровенный мужик навалился на беззащитную кровать, все-таки есть. Одной рукой сержант обнимает матрас, другая свисает до пола. Пальцы напоминают сосиски с вышедшим сроком хранения. Ногти длинные, как у женщины, но нуждаются в маникюре. Над сержантом вьются мухи. Это, по всей видимости, означает, что сержанту удалось подцепить некую смертельную форму триппера.
Стоило бы поговорить об опасности внебрачных связей.
Стоило бы открыть дверь и сказать 'добрый день, сержант'.
Вместо этого я отрываюсь от стекла и иду варить кашу себе и Бобу.
4.1.6. При переносе сосудов с горячей жидкостью следует пользоваться полотенцем, сосуд при этом необходимо держать обеими руками: одной за дно, а другой за горловину.
Я снимаю поддон с газовой горелки и несу в кабинет. За мной, как хвост за кометой, тянется шлейф из запахов гречки и шоколада.
Ногой подцепляю дверь. Оттираю ее плечом, потом бедром, напоследок ягодицей и захожу внутрь. Пересекаю комнату и ставлю поддон на стол. Хвост догоняет комету - я стою, окутанный витаминизированными парами.
Над столом - самодельный плакат. Заголовок нарисован зеленым фломастером, улыбающиеся рожицы - красным и синим. Ниже булавками закреплены два полароидных снимка. На одном я, хмурый и невыспавшийся. На другом - Боб, похожий на развеселого сельского панка.
Фотографии подписаны. Александр Постоногов, 30 лет и 'С любовью, Боб', соответственно.
Заголовок на плакате гласит 'Хомяки месяца'.
Стоило бы спросить 'что не так в этих фотографиях?'
Стоило бы добавить туда сержанта.
Я накладываю себе в тарелку и начинаю есть, а поддон убираю в сторону, чтобы каша остыла.
Боб не любит горячее.
На полу стоит системный блок. Красно-черные провода распластались, как перерезанные вены.
Я закидываю ноги на бывший компьютер доктора Ремизова и отправляю в рот гречку с шоколадным вкусом. Доктор Ремизов очень любил 'Несквик'. Почти так же, как любят его маленькие дети.
Я запиваю обжигающую кашу холодной водой из кружки с надписью 'Дорогому папе!'. С кружки на меня смотрят мальчик и девочка. Девочка в голубом (цвета кислорода) платье и улыбается. Мальчик как будто только что отснялся для нашего плаката
Кружка досталась мне по наследству.
Впрочем, как и компьютер, кабинет, шесть комнат, туалет и подсобка. Все, кроме большой лаборатории. Это собственность Боба.
И есть нечто, принадлежащее нам обоим.
2.17. Вместо расстановки нескольких термостатов в бактериологических лабораториях целесообразно оборудовать термальную комнату в изолированном темном помещении, включающую термальную камеру (площадь 7-8 кв.м) и предбоксник (3-4 кв.м).
Одна из комнат обита теплоизоляционным материалом. В ней сухо и тепло. Ее легко мыть и убирать.
В эту комнату я перетащил два больших тела и примерно сорок маленьких. У этой комнаты много достоинств. А главное, она герметично закрывается.
Стоило бы сказать 'не думайте о геноциде'.
Не надо.
+++
Я создаю вселенную из пластиковых банок 'Несквик' и рулонов туалетной бумаги.
Передо мной на полу - схема внутренних помещений базы. Указаны лифты, входы-выходы и стрелки - куда бежать. Это план эвакуации в случае пожара. Указан этаж - 'уровень 3а'.
Лучше всего по этому плану искать туалеты. Унитаз и раковина видны, словно их наносили, пользуясь высокоточной съемкой с военного спутника.
Справа от меня - ровное гудение. Пламя синее, потому что это газовая горелка.
Я держу ножницы над огнем, потом начинаю резать желтый пластик. Он плавится и воняет. Кролик с наклейки, сообщающей, что напиток полон витаминов, улыбается. Хотя должен кричать от боли.
Я думаю про семью Боба.
Про синюю цифру '36' у него на спине.
Потом я беру туалетную бумагу и прикручиваю ее проволокой. Картонный туннель в рулоне - это дверь. Банка из-под 'Несквика' - комната или коридор.
Я воссоздаю 'уровень 3а' на полу большой лаборатории.
Это мой личный план эвакуации.
Стоило бы спросить 'что за цифра на спине у Боба?'
Стоило бы ответить.
Но вместо этого я думаю о сержанте.
Если бы дверь не была герметичной, я бы чувствовал запах. Наверняка бы почувствовал.
У меня нет противогаза или маски для дыхания. Это проблема. Зато есть шесть огромных баллонов с надписью 'Кислород', но я не знаю, что с ними делать. Баллоны выкрашены в голубой цвет. Они, похоже, очень старые. Краска облупилась и местами сцарапана. Манометр отсутствует. Моего технического образования хватает только на то, чтобы взять плоскогубцы и свернуть вентиль.
Баллон свистит, как взбесившийся чайник.
Два гектара тайги заполняют комнату размером шесть на десять метров. На это уходит примерно десять секунд.
На одиннадцатой секунде я вываливаюсь в коридор и хлопаю дверью. Делаю несколько шагов. Головокружение. Коридор передо мной разбегается надвое, затем сходится, превращаясь в картинку из калейдоскопа. Пол смазан маслом и норовист, как спортивный мотоцикл. Меня сбивает и тащит. Голова взрывается болью. Я понимаю, что перебрал. Вдохнул на пару акров больше. Тайга - это севернее, за Уральскими горами. Мне холодно.
Я пытаюсь встать. На удивление, мне это удается.
Иду туда, где больше углекислоты.
По пути задеваю что-то, падающее с металлическим звоном.
Потом меня тошнит.
В инструкции по технике безопасности это называется кислородным отравлением.
