– Видишь, я организовал даже луну, – указал Джеффри на огромный желто-розовый круг, встающий на фоне сгущающихся сумерек. – Я заслуживаю награды?
И он, встав из-за стола, направился к ней.
Ребекка тут же поняла, что подаренный ему поцелуй был ошибкой, потому что Джеффри сразу понял, что под платьем у нее ничего нет.
– Не сейчас, – прошептала она, дрожа от его прикосновений. – Отправляйся в ванную, а я займусь ужином.
– Чего хочет женщина, того хочет Бог, – иронически процитировал Джеффри, покидая террасу.
Прежде чем пойти в кухню, Ребекка зашла в спальню и надела тонкое, невесомое, как паутинка, нижнее белье, облегающее светло-зеленое платье и бежевые босоножки на высоких каблуках. Затем она слегка накрасилась, выбрав макияж бежево-коричневых тонов, уложила волосы в высокую прическу, откуда в продуманном беспорядке на шею и плечи спадали завивающиеся пряди.
Когда Джеффри вошел в спальню с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, он на миг застыл словно громом пораженный.
– Ты выглядишь изумительно, – прошептал он и шагнул к ней. Ребекка ту же догадалась о его намерениях, но отступила, отрицательно покачав головой.
– Сначала ужин!
– Ты распалишь меня до такой степени, что я съем тебя вместе с босоножками и со всем прочим, – пригрозил Джеффри.
– Это недолго, – сказала она и выскользнула из комнаты.
Через несколько минут они уже сидели на террасе, ели салат из помидоров, омлет с сыром и спагетти и запивали все это красным вином.
Покончив с ужином и откинувшись на спинку стула, Джеффри произнес:
– Это просто несправедливо, что никто больше не видит, как ты красива! Но в то же время мне хочется, чтобы сегодня вечером мы остались вдвоем.
Ребекка улыбнулась.
– Я просто хотела тебе понравиться. Только тебе, и никому другому.
– Спасибо. – Джеффри поднес ее руку к губам и поцеловал. – В благодарность я даже помою посуду, пока ты будешь сидеть здесь и любоваться луной.
– Как мило, – ответила Ребекка. – Многие мужчины считают, что мытье посуды ниже их достоинства.
– У таких мужчин, как правило, полным-полно комплексов, – смеясь ответил Джеффри.
– В отличие от тебя? – полувопросительно сказала Ребекка.
– Разумеется.
Оставшись на террасе, Ребекка постаралась сохранить в памяти этот момент: сад, залитый лунным светом, серебряные блики на высоких бокалах… Ей хотелось запомнить до мельчайших подробностей каждую минуту, проведенную с Джеффри, потому что совсем скоро… Но она прогнала эту мысль. «Скоро» может подождать.
Пока существует только «сейчас».
Джеффри, неслышно появившись из кухни, обнял ее за плечи. Его прикосновение было таким умиротворяющим, таким знакомым, словно они прожили вместе уже много лет. Ребекка подумала, что никогда прежде не встречала человека, который был бы так близок ей по духу, с которым можно было просто сидеть обнявшись, не говоря ни слова.
Она не знала, сколько времени прошло. Наконец Джеффри глубоко вздохнул.
– Дорогая, я ничего не могу с собой поделать. Я прожил без тебя целых два дня и не могу больше ждать ни минуты! Пойдем в спальню!
Заметив улыбку на ее лице, Джеффри поднял ее на руки и унес в спальню. Там он в полном молчании раздел ее, целуя и лаская, и уложил на кровать. Но затем, вопреки ожиданиям Ребекки, лег рядом и принялся поглаживать ее лицо, серебристо-белое в свете луны.
– Скажи, что тебе меня не хватало, – прошептал он.
– Ты же знаешь, что да.
– Покажи мне, как сильно!
Ребекка приподнялась на локте и принялась гладить Джеффри по волосам, водить кончиками пальцев по его бровям, целовать его глаза и губы.
Затем они занялись любовью. И если Джеффри был еще более страстным, чем прежде, из-за вынужденной короткой разлуки, то Ребекку подогревало сознание того, что таких ночей у них впереди совсем немного. Она чувствовала, что изнемогает от его неистового вторжения, от прикосновений его рук и губ, и, когда наконец достигла пика наслаждения, неожиданно для себя разрыдалась.
Джеффри долго не выпускал ее из объятий, целуя влажные от слез глаза.
– Мне никогда не было так хорошо с Гаем. А в последнее время я вообще старалась избегать близости с ним, – призналась Ребекка, когда немного успокоилась. Почему-то ей было необходимо, чтобы Джеффри об этом узнал.
Он слегка отодвинулся, включил светильник над кроватью и, откинувшись на подушки, смеющимися глазами посмотрел на нее:
