Аниска медленно подошла к Светлане, у неё ноги почему-то стали очень тяжёлыми.
– Да не бойся, иди! – нетерпеливо кричала Светлана. – Я уж маме рассказала, что ты мне ронжу принесла! А знаешь, она мне новую игру купила!..
Быстрые Светланины слова кружились где-то возле уха, как летняя мошкара. А в сознании осталось только одно:
«Уезжает»…
Аниска вошла вслед за Светланой в избу. Бабушка Туманова торопливо собирала на стол. Светланина мама – вся какая-то чистенькая, беленькая, приглаженная – укладывала в чемодан знакомые платья: красное тоненькое, в котором Светлана появилась впервые, розовое в полоску, вышитый фартучек, испачканный малиной…
– Уезжаешь…
– Ну да! Уезжаю! Ведь первое сентября скоро! А у мамы сегодня выходной – вот она за мной и приехала. Сейчас лошадь запрягут – мама наняла в колхозе лошадь! И папа пишет из командировки, что скоро домой приедет. А потом, у нас комнату в Москве новыми обоями оклеили… Сейчас пообедаем и поедем!
Аниска неподвижными глазами смотрела на Светлану и ничего не говорила. Светлана даже обиделась немножко.
– А тебе даже всё равно, что я уезжаю!
Но, взглянув на Аниску, примолкла, словно поняла, что большое горе слов не имеет.
Светлане стало неприятно. Анискина тоска мешала её радостному настроению. И она с нетерпением обратилась к матери:
– Мама, ну когда же мы поедем?!
– Всё готово, – ответила мама, – пообедаем и поедем.
Мама закрыла чемодан, вымыла свои белые руки.
– Девочки, за стол! Живо-живо!
Аниску рядом со Светланой усадили за стол. Мама привезла из Москвы колбасы – поджаренная с яйцами, она пахла остро и горячо. Аниска молча съела кусочек, но не почувствовала вкуса.
Светланина бабушка внимательно поглядела на Аниску.
– Ты что это уж очень загоревала-то? Полно, полно. Стоит того!
Аниска не отвечала, но глаза её налились слезами.
– Да и не стоит, – продолжала бабушка, – наша-то барышня про тебя тотчас забудет. Только за порог!
– Нет, – глухо, но твёрдо возразила Аниска и вскинула на Светлану блестящие от слёз глаза.
Она ждала, она требовала, чтобы Светлана немедленно вмешалась и сказала бы, что это не так, что это бабушка так думает, а Светлана никогда не забудет Аниску, что ей никак нельзя забыть Аниску.
Но Светлана, увидев этот взгляд, чуть-чуть сморщила свой защипнутый носик и нетерпеливо заболтала ногой.
– Ну, что вы всё… Забудет – не забудет!
– Не болтай ногами, – сказала мама, – ешь. – А потом повернулась к Аниске, положила ей на голову свою белую тёплую руку и заглянула в лицо. – Ты что так расстроилась, девочка? Ведь и горя-то никакого нет. На будущий год Светлана опять приедет. Ну, давай-ка улыбнёмся!
Но Аниска не могла улыбнуться. Она хмурилась и сжимала губы, стараясь удержаться и не заплакать.
– И ты не сердись на Светлану, – продолжала Светланина мама, – ведь она городская. Ведь там её дом. А здесь она чужая всё-таки. И не обижайся, ладно? Ведь каждому домой хочется!.. И тебе хотелось бы, ведь правда?
Тут за окном послышались голоса девчонок. Светлана живо выскочила из-за стола и подбежала к окну.
– Ой как хорошо! – весело закричала она. – Девочки меня проводить пришли!
Аниска молча сползла с лавки и пошла из избы.
Вскоре вышли на улицу и Светлана, и её мама, и бабушка. Ребятишки уже глазели у ворот, шныряли возле лошади – интересно же посмотреть, какая у Светланы мать, и какой у них чемодан, и как они будут прощаться…
Катя, Верка и Танюшка окружили Светлану. Светлана обнимала их по очереди. Она очень любила их всех в эту минуту.
– До свиданья, до свиданья! – повторяла она, и в голубеньких глазках её бегали слезинки. – Я всё время буду вас вспоминать.
А когда чемодан уже поставили в телегу, она вдруг оглянулась:
– А где же Аниса?
Катя молча отвела глаза и стала глядеть куда-то в сторону. Она всегда так делала, когда должна была сказать что-то неприятное человеку и не хотела сказать. Но зато Верка и Танюшка тотчас всё объяснили.
– Она от вас как вышла, так и ушла, – торопилась Танюшка, – прямо будто её выгнали!
