– Боязно…
А Дёмушка стоял и смотрел на них: если они пойдут, то и он пойдёт. Чудо-юдо в сарае – это тебе не лягушка какая-нибудь, это тебе не тритон, у которого даже и зубов-то не найдёшь!
Подружки постояли, подумали, а потом всё-таки пошли к сарайчику. Новенький тесовый сарайчик белел на солнце, и на стенках жёлтыми каплями блестела смола. И чем ближе подходили они к нему, тем слышнее становился ровный, глухой гул, который доносился оттуда.
Недалеко от сарайчика девочки остановились.
– Дёмка, иди первый, – сказала Алёнка.
– Иди сама, – ответил Дёмушка.
– А я вот и совсем не пойду, – сказала Алёнка. – Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
У-у-у! – неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула… и сразу попятилась.
– Ой, чёрный какой! – прошептала она.
– Бежим! – закричала Алёнка.
Но Таня не побежала.
– Подожди, Алёнка, – сказала она, – я ещё раз посмотрю!
Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
– Алёнка! Да это машина такая!
Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
– У! – сказал он. – Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
«А может, он всё-таки живой? – думалось ей. – Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!..»
Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась – а это дядя Семён, механик.
– Механик идёт! – крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
– Вот посмотрите на них – и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, – бежали без оглядки.
Они выбежали на дорогу и тут остановились.
Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
– А где же у нас Снежок? – вдруг спохватилась Таня.
– А он давно убежал, – сказал Дёмушка.
– Куда убежал?
– Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел…
– Пошли домой, – сказала Алёнка. – Наверно, обедать пора.
– А как же море? – сказала Таня.
– Мне больше не хочется море смотреть, – сказала Алёнка, – я домой пойду.
– А по какой дороге домой пойдёшь? Как сюда шли?
– Вот по этой пойду, – сказала Алёнка и показала рукой на полевую дорогу, – по столбам.
– Ну, пойдём, – вздохнула Таня. – А море когда-нибудь ещё сходим посмотрим. Ладно?
– Ладно, – сказала Алёнка.
И они тихонько пошли по светлой полевой дороге – домой. И Дёмушка зашагал за ними.
