– Думаете, я не уничтожил корни?
– Не. У них так вот макушки пообрубаешь, а корни только пуще в рост пойдут.
– Что ж тогда делать?
– А подорожник, его никак не одолеешь. Он все одно опять вырастет.
И Боггит пошел своей дорогой. А мистер Меткаф е внезапным отвращением взглянул на свою новую игрушку, досадливо приткнул ее к солнечным часам и, сунув руки в карманы, уставился вдаль, на другую сторону долины. Даже на таком расстоянии ярко-фиолетовая клумба леди Пибери резала глаз, она никак не сочеталась с окружающим ландшафтом. Потом взгляд Меткафа скользнул вниз, и на лугу, среди коров Уэстмейкота, он заметил незнакомые фигуры и стал с любопытством вглядываться.
Какие-то двое – молодые люди в темных городских костюмах – сосредоточенно занимались чем-то непонятным. С бумагами в руках, поминутно в них заглядывая, они расхаживали большими шагами по лугу, словно бы измеряли его, присаживались на корточки, словно бы на глазок прикидывали уровень, тыкали пальцем в воздух, в землю, в сторону горизонта.
– Боггит, – встревоженно позвал мистер Меткаф, – подите-ка сюда.
– Угу.
– Видите тех двоих на лугу мистера Уэстмейкота?
– Не.
– Не видите?
– Этот луг не Уэстмейкотов. Уэстмейкот его продал, – Продал! Господи! Кому же?
– Кто его знает. Приехал какой-то из Лондона, остановился в «Брейкхерсте». Слыхать, немалые деньги за этот луг отвалил.
– Да на что ж он ему понадобился?
– Кто его знает, а только вроде надумал дом себе строить.
Оправившись от первого потрясения, мистер Меткаф приготовился было действовать – мгновение поколебался: не ринуться ли вниз, бросить вызов врагу на его же территории, но решил – нет, не стоит, сейчас требуется осмотрительность. Надо посоветоваться с леди Пибери.
До ее дома было три четверти мили; обсаженная кустами дорога вела мимо ворот, через которые можно было пройти на луг Уэстмейкота; и мистеру Меткафу уже виделось, как в скором времени на месте этих шатких ворот и глубокой, истоптанной коровами грязи появятся кусты золотистой бирючины и красный гравий. Над живой изгородью словно уже мелькали головы чужаков, на них были торжественнее черные городские шляпы. Мистер Меткаф печально проехал мимо.
Леди Пибери сидела в малой гостиной и читала ромам; с детства ей внушали, что благородной даме с утра читать романы тяжкий грех, и потому сейчас она все же чувствовала себя немножко виноватой. Она украдкой сунула книгу под подушку и поднялась навстречу Меткафу.
– А я как раз собиралась выйти, – сказала она. Меткафу было не до учтивости.
– У меня ужасные новости, леди Пибери, – начал он без предисловий.
– О господи! Неужто у бедняги Кратуэла опять недоразумения с бойскаутским счетом?
– Нет. То есть да, опять не сходится на четыре пенса, только на этот раз они лишние, а это еще хуже. Но я к вам но другому делу. Под угрозой вся наша жизнь. На лугу Уэстмейкота собираются строить. – Коротко, но с чувством он рассказал леди Пибери о том, что видел.
Она слушала серьезно, сумрачно. Меткаф кончил, и в маленькой гостиной воцарилась тишина; только шесть разных часов невозмутимо тикали среди обитой кретоном мебели и горшков с азалиями.
– Уэстмейкот поступил очень дурно, – сказала наконец леди Пибери.
– По-моему, его нельзя осуждать.
– А я осуждаю, мистер Меткаф, сурово осуждаю. Просто не могу его понять. И ведь казался таким приличным человеком… Я даже думала сделать его жену секретарем нашего Дамского кружка. Он должен был прежде посоветоваться с нами. Ведь окна моей спальни выходят прямо на этот луг. Никогда не могла понять, почему вы сами не купили эту землю.
Луг сдавался в аренду за три фунта восемнадцать шиллингов, а просили за него сто семьдесят фунтов да плюс церковная десятина и налог на доход с недвижимости. Леди Пибери все это прекрасно знала.
– Когда он продавался, его любой из нас мог купить, – довольно резко ответил Меткаф.
– Он всегда шел заодно с вашим домом.
Мистер Меткаф понял: еще немножко и она скажет, что это он, Меткаф, поступил очень дурно, а ведь всегда казался таким приличным человеком.
И в самом деле, мысль се работала именно в этом направлении.
– А знаете, вам еще сейчас не поздно его перекупить, – сказала она.
– Нам всем грозит та же беда, – возразил мистер Меткаф. – По-моему, надо действовать сообща. Ходж, когда прослышит про это, тоже не очень-то обрадуется.
Полковник Ходж прослышал и, конечно, не очень-то обрадовался. Когда мистер Меткаф вернулся домой,
