художественными изделиями и многим-многим другим. Он навестил знакомого дельца. Для меня это был один из очень счастливых дней.
В маленькой темной комнате было собрано много прекрасных предметов. Я вскрикнула от восторга, увидев все это, и очень остро ощутила, как не хватает мне демонстрационной комнаты в усадьбе Роланд и работы с мистером Сильвестером.
Мне было очень приятно видеть лица Джолиффа и торговца, пораженных моими знаниями в этой области. Я распознала несколько уникальных свитков династии Тянг и датировала их примерно десятым столетием.
Я испытывала благодарность за полученную в свое время науку.
Я как бы сделала шаг к сближению со средой Джолиффа. Мы пили вино в маленьком кабинетике, расположенном за демонстрационной комнатой, — я, Джолифф и месье Ферран, торговец. Я почувствовала, что вошла в магический круг. И была очень счастлива. Румянец от вина и прилива счастья залил мои щеки. Глаза мои сияли. «Будь такой всегда!»— приказала я себе.
Месье Ферран хотел показать нам несколько колец, которые были им недавно добыты. Кто-то возвратился из Пекина и привез их. Камень — жадеит — был очень красив, имел оттенки цвета зеленого яблока, а другие приближались к изумруду. Мне больше нравилась первая разновидность, хотя я знала, что более темные экземпляры ценятся выше Одно кольцо как раз самого легкого зеленого оттенка было совершенно причудливой формы, а на передней поверхности располагался зрачок, выполненный из красивого бриллианта. Это выглядело очень необычно.
— Говорят, это глаз Куан Цинь, — пояснил месье Ферран. — Мне пришлось заплатить за это кругленькую сумму. Вы, вероятно, помните легенду. Обладатель этого кольца всегда будет иметь возможность заглянуть в глаз богини. Это, видимо, очень полезно.
— Я никогда не видела подобного изделия.
— Надеюсь, что нет. Это вещь абсолютно уникальная.
Я взяла кольцо и надела на палец. Джолифф взял мою руку, и его глаза через стол встретились с моими. Они светились любовью, и я подумала: довольно странно для конкретного момента и конкретной ситуации.
— Это хорошо смотрится на твоем пальчике, Джейн.
— Только вообразите, мадам, — вступил месье Ферран, — богиня счастливой судьбы всегда будет с вами, как сейчас.
Джолифф рассмеялся.
— Это кольцо должно быть твоим, Джейн. Уж если ты вышла замуж за меня, именно это кольцо тебе просто необходимо.
— Пока я твоя жена, я меньше всего нуждаюсь именно в такой штуке.
По его лицу пробежала мимолетная тень. Я никогда ранее не видела его таким, как в тот момент — грустным, почти испуганным. Но он тут же снова был весел.
— Тем не менее, кольцо должно быть твоим. Может быть, мне не стоило бы говорить это в присутствии месье Феррана, потому что я собираюсь поторговаться с ним.
Они заговорили о кольце, а я снова примерила его.
Наконец вопрос о цене был решен, и кольцо окончательно стало моим.
Джолифф взял мою руку и поцеловал кольцо.
— Пусть счастье никогда не покинет тебя, дорогая, — произнес он.
Я села в кэб и склонилась к Джолиффу, поворачивая раз за разом кольцо вокруг пальца.
— Я достигла вершины счастья, — прозвучало мое признание. — Мне больше нечего желать.
Джоллифф заверил меня, что впереди еще многое ждет нас.
Дни летели — счастливые дни, за исключением вечеров, когда мы развлекали гостей или сами развлекались в гостях, или встречались с деловыми партнерами. Во время этих вечеринок глаза ломило от табачного дыма и яркого света, а уши болели от гремящей музыки. Я старалась перевести себе те, по- моему, двусмысленные остроты, которые отпускали люди, без конца садящиеся за наш столик и пьющие шампанское.
Многие женщины, скорее всего, были знакомы с Джолиффом. Как и в других подобных ситуациях, они как-то по-особому бросали на него взгляды.
Выдался один счастливый день, когда мы тихо и мирно обедали вдвоем в отеле, сидя за столиком, отгороженном пальмами. Я помню, что на мне было зеленое платье в белую полоску из тафты, которое Джолифф сам выбрал для меня. Моя требовательность к подбору туалетов значительно выросла. Мне хотелось верить, что мой облик становится лучше. Я знала, что мама оценит эти перемены с первого взгляда, как только мы увидимся.
Когда мы сидели за обеденным столом, я обратилась к нему:
— Знаешь, Джолифф, а я ведь не очень хорошо знаю тебя.
Он нахмурил брови, изображая, что шокирован этими словами.
— Так что же, ты живешь с мужчиной, которого едва знаешь?
— Я знаю, что люблю тебя.
— Ну и хорошо. Для меня этого вполне достаточно.
— Джолифф, я хочу поговорить серьезно.
— С тобой, Джейн, я всегда серьезен.
— Я хочу поговорить о практических вещах. Ты богат?
Он рассмеялся:
— Я должен признаться, Джейн, ты вышла замуж не за миллионера. Не собираешься ли развестись по этой причине?
Он заявил только что о своей серьезности. Но опять шутил.
— Мы ведем здесь довольно экстравагантный образ жизни, — высказала я свое мнение.
— Каждый человек стремится провести свой медовый месяц как можно экстравагантнее.
— Стало быть, нам придется ужаться по возвращении домой?
— Ужаться! Фу, какое дрянное слово. В Лондоне в нашем доме жизнь не будет такой дорогой, как в этом отеле в Париже. Я понимаю, что именно это тебя волнует.
— Как будет в Лондоне? Мы ни разу не обсуждали наших жизненных планов.
— Есть немало более приятных тем!
— Согласна, есть. Но тем не менее настало время кое-что обсудить.
— Сперва ты собираешься «ужаться», теперь решить проблемы. Боже, на какой практичной женщине я женился!
— Тебе бы надо радоваться этому. Нам следует обсудить будущее.
— Я нахожу настоящее прекрасным, а будущее пусть позаботится о себе само!
— Джолифф, мне кажется, ты рассуждаешь как-то беспомощно.
— Может быть, твои обвинения справедливы, но это надо доказать.
— Я думаю, что ты уклоняешься от размышлений о будущем.
— Как это может быть, если мое будущее это ты.
— Ты любишь меня, Джолифф, по-настоящему?
— Однозначно!
— Тогда все должно быть хорошо. У тебя в Лондоне есть свой дом?
— У меня дом в Кенсигнтоне. Напротив парка ты наверняка знаешь это место — кенсингтонские сады. Это очень приятное место. Дом высокий, достаточно узкий, за ним присматривает один великолепный человек и его жена.
— И мы будем там жить?
— Да, когда вообще будем в Лондоне. Мне же по делам приходится много путешествовать.
— Куда?
— По всему миру. Европа и Восток и даже место, которое называется усадьбой Роланд. Именно там я нашел самую большую ценность за всю свою жизнь. Настоящее сокровище!
Не было никакой возможности заставить говорить его серьезно. Он хотел избежать как раз подобного разговора. Эта ночь была для любви, и как я посмела бы ставить препятствия на его пути ко мне?
