лодки! Какая ночь! Можете себе вообразить… Она пожила бы на лодке… А эти маленькие дети за спиной матерей! Чудо, что они не падают в воду.
У нее было стремление доминировать в беседе, и она влезала в каждый разговор. Это вызывало раздражение у тех, кому надо было поговорить на серьезные деловые темы.
Миссис Ланг знала Джолиффа еще по Лондону и совершенно откровенно проявляла к нему гораздо больший интерес, чем к другим участникам обеда. Она все время пыталась заговорить с ним через стол.
Я старалась прислушиваться к тому, что говорит Джумбо, он как раз рассказывал о вазе, которую нашел здесь. Это был старинный фарфор, декорированный зеленой и черной эмалью. В это время миссис Ланг тарахтела в адрес Джолиффа:
— Мой дорогой! Какое же ужасное время было… Бедная, бедная женщина. Боже, какие переживания. Как это было ужасно для вас…
— Это все в прошлом. Лучше забыть все.
— Вы совершенно правы, — продолжила она. — Всегда лучше забыть о плохом и неприятном. О, теперь у вас такая замечательная жена… Но мой бедный, бедный Джолифф… Как мне было жалко вас. Ой, все это в газетах… И люди были так недовольны. Но они всегда недовольны. Я имею в виду, что людям всегда надо клеймить кого-нибудь, разве не так? А если это жена… или муж… то первое, к чему они приступают, — начинают подозревать друг друга.
Мне пришлось подчеркнуто показать, что я не слушаю Джумбо, его рассказ о китайской вазе. До Джумбо дошло наконец, что он затянул свой рассказ.
— Моя дорогая Лилиан, ты говоришь слишком много, — обратился он к жене.
— Дорогой Джумбо, это правда. Но я хочу рассказать Джолиффу, как неутешна я была. Это ужасное время… Сейчас это прошлое, и он счастливо женат и я так… так рада за него.
Джолифф выразительно посмотрел на меня. Я потупила глаза. Я боялась. Могло всплыть что-то, чего я не знала, и оно касалось Беллы.
Человек, которого называли Джумбо, видимо, привык к исправлению ошибок, допущенных его женой. Он мягко произнес:
— Я рассказывал об очень интересной вазе. Когда-нибудь мне хотелось бы показать ее вам, Джолифф. Думаю, что я пристрою ее графу Грассе. Он интересовался ею больше других. Вы видели его коллекцию?
— Да, восхитительная коллекция.
— А это будет хорошее пополнение для нее.
Я встретилась глазами с Джолиффом. Он старался утешить меня. Это его выражение я знала очень хорошо. Оно означало: я объясню.
Я уже видела не раз такое выражение в его глазах.
Казалось, что никогда обед не тянулся так долго. Гости возвратились к нам после танцевального спектакля, и время остановилось до того момента, как последний рикша убежал со своей двуколкой. Я ждала Джолиффа в спальне. Он что-то очень долго не приходил.
Как только он вошел, я спросила:
— Так что имела в виду та женщина?
— Эта мадам Ланг глупое, как пробка, создание. Не могу понять, как Джим Ланг мог на ней жениться. Он мог бы со своим жизненным опытом разобраться что к чему.
— Она что-то говорила о Белле?
— Да, о Белле. Но что она сказала?
— Она говорила о том, что тебя кто-то в чем-то обвинял. Белла на самом деле умерла?
— Да, она умерла.
— Джолифф, пожалуйста, объясни мне, что имела в виду эта женщина. Он вздохнул.
— Ну, а надо ли нам возвращаться к этой проблеме? Беллы больше нет. Тот эпизод моей жизни закрыт навсегда.
— Ты уверен в этом, Джолифф?
— Что ты имеешь в виду? Конечно, я уверен. Джейн, уже поздно. Если хочешь поговорить, то сделаем это в другое время.
— Я хочу знать все именно сейчас, Джолифф. Он подошел и положил руки мне на плечи.
— Я устал, Джейн. Пошли, дорогая, нам надо отдохнуть.
— Нет, мы не ляжем спать, пока ты не разъяснишь мне, что имела в виду эта дама. Он обнял меня и усадил на кровать.
— Она имела в виду смерть Беллы;
— Но она ведь умерла от неизлечимой болезни, ставшей следствием несчастного случая. Это что же, была не правда?
— Это была… почти правда.
— Что значит «почти»? Либо это правда, либо — нет. Как это может быть «почти правдой»?
— Белла умерла, став жертвой неизлечимой болезни. И это правда. Я об этом тебе и сказал.
— Но это была «почти правда»? Что тогда вся правда?
— Я не сказал тебе, что она покончила с собой. У меня перехватило дыхание.
— Она… совершила самоубийство. О, Джолифф, это ужасно!
— Она была у врача и узнала, что ее состояние здоровья ухудшается очень быстро и конец будет болезненным. Поэтому она сделала свой выбор.
— Почему ты не сказал мне об этом?
— Мне не хотелось огорчать тебя. Не было никакой необходимости говорить тебе об этом. Она умерла. Я стал свободным. Это было главным для нас с тобой.
Я молчала довольно долго, но потом произнесла только одно слово: «Как?»
— Она выбросилась из окна.
— В доме на Кенгсингтон?
Он кивнул. Я ясно представила себе все, как было. Комната на самом верху выходила на замощенную садовую дорожку. Рядом была только одна старая груша.
— Альберт и Энни…
— О, они были очень добры, они старались помочь мне.
— Что имела в виду эта мадам, когда говорила об обвинениях?
— Было расследование. Ты знаешь, как ведут себя представители прокуратуры. Просочились сведения о том, что назвать наши отношения гармоничными было бы трудно. Конечно, цензура сделала свое, но…
— Ты хочешь сказать, что тебя обвинили в…
— Нет, со стороны тех, кто знал ситуацию, никаких обвинений не было. Просто по городу поползли сплетни.
Я вздрогнула.
— Не принимай это близко к сердцу, Джейн. Все уже позади. Прошло почти три года. Нет смысла ворошить старое.
Он осторожно расстегнул пуговицы на моем платье.
— Пойдем. Забудем то, что когда-то отравляло нам жизнь.
— Жаль, что ты не рассказал мне обо всем этом сам. Ненавижу узнавать о том, что касается меня, со стороны.
— Я рассказал бы тебе, но в свое время. Мне не хотелось отравлять наш медовый месяц.
Слушая его, я подумала, что однажды он уже объяснялся точно такими же словами в похожей ситуации. Он был женат на Белле и думал, что она погибла, поэтому и не стал говорить мне ничего. Затем она оказалась живой и появилась, принеся эту убийственную новость. Теперь из легкомысленного разговора за столом я случайно узнаю, что Белла умерла не от болезни, а ушла из жизни — покончив с собой.
Джолифф пытался успокоить меня, уберечь от ненужных волнений. Он так любил меня. Он хотел, чтобы нашему счастью ничто не мешало. Нельзя же в самом деле всю жизнь пинать его за ошибку, совершенную когда-то в молодости?
Он умел успокаивать меня. Под его влиянием будущее начинало казаться мне розовым. В этом
