Кристос бросил пиджак на спинку кровати.
– Может, горячий душ поможет. Не думаю, чтобы тебе так потакали в монастыре.
– Нет, конечно же. У нас был только холодный душ.
Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Тебе же будет хорошо здесь?
Она окинула взглядом огромную кровать с горой подушек.
На застекленной двери висела мягкая шелковая штора. Такой же нежно-голубой шелк покрывал шезлонг. Ее пальцы погладили ткань на шезлонге, на поДушке. Ее комната в монастыре была простой и строгой.
– Да.
– Хорошо. – Он продолжал расстегивать одну пуговицу за другой, обнажая сначала горло, а по —. том темную от загара грудь с густыми завитками волос.
Алисия вдохнула. Ей показалось, что она вторгается во что-то личное. Но она не могла заставить себя отвернуться, наполовину очарованная, наполовину испуганная. Кристос беззаботно снял с себя рубашку, открыв ее взору мощные мускулы.
– Это твой шкаф. Переоденься во что-нибудь более удобное. Сейчас у нас будет легкий обед на палубе, а потом, ближе к десяти, ужин.
Типичное в Греции время для обеда. Но совсем нетипичный греческий мужчина. Алисия быстро отвела взгляд в сторону.
Наконец до нее дошли его слова: «Это твой шкаф».
– Мы что, живем в одной комнате?
Его выражение лица не изменилось.
– Конечно.
Алисия отступила на шаг и уперлась в угол письменного стола. Она оглядела полированную столешницу, стопки бумаг, чернильницу, ручку.
– Мистер Патере, вы помните условия нашего соглашения?
– Спать в одной кровати – это еще не значит заниматься любовью.
– Но…
– Как будто ты ни с кем не жила в одной комнате.
Он не имел в виду ее первого мужа. Ему это было не нужно. И она точно знала, что он хотел сказать, но ей совсем не понравилось это.
– Послушай, мне бы хотелось иметь свою собственную комнату.
Кристос приблизился к ней. Она отпрянула, снова столкнувшись со столом. Без всяких церемоний он заключил ее в объятия и прильнул к ее губам.
Тепло разлилось по венам, по всему телу. Она почувствовала жар и слабость, и когда он разжал ей губы, она не сопротивлялась. Чем сильнее раскрывались ее губы, тем дальше она пробивалась сквозь многолетнюю пустоту.
Его ладонь легла ей на бедро, сильнее прижимая ее к нему. Алисия почувствовала его возбуждение, и это болью отозвалось в ее груди, соски затвердели. Он был слишком близко, но все же она не оттолкнула его, не смогла оттолкнуть.
Он изучал ее, все сильнее разогревая огонь во всем ее теле. Не было уже никакого притворства. Он хотел ее всем телом. Сейчас.
Ноги Алисии дрожали, тепло разливалось по лодыжкам, коленям. Она подумала, что не хочет этого огня, потому что не сможет контролировать себя.
Кристос оторвался от нее и заглянул ей в глаза. Он провел рукой по ее раскрасневшейся щеке.
– Отдельные комнаты? – хрипло произнес он. —
Я так не думаю.
Кристос ушел поговорить с капитаном, и Алисия нашла убежище в душе. Вода бежала из крана, и молодая женщина энергично намылила лицо, словно стараясь смыть каждый след поцелуя Кристоса.
Кем он себя возомнил, целуя ее, трогая ее, обращаясь с ней как со своей собственностью?
Он заключил сделку с ее отцом, но не с ней!
Еще раз намылившись, она терла губы, шею, плечи, грудь.
Сколько времени она уже не имела возможности вот так понежиться в горячем душе! Великолепный запах шампуня напомнил ей о фруктовом коктейле с цитрусом, манго, папайей. Все это было в шампуне, и он так легко промывал ее чудесные волосы.
Кристос Патере ни на чем не экономил. Яхта. Женщины. Туалетные принадлежности.
Неожиданно яхта ожила, звук заработавшего, вибрирующего мотора донесся сквозь керамический пол, проник в ее ноги. Они наконец-то покидали Оиноуссаи.
Она быстро прошла в спальню с одним полотенцем, обвернутым вокруг тела, и с другим – в виде тюрбана закрученным на голове.
