– Я порченый товар, мистер Патере. Отец не смог бы меня выдать за местного греческого жениха, даже если бы очень постарался.
И даже более порчгный, чем он может себе представить, – Алисия отчетливо понимала это.
Непрошеные воспоминания о швейцарском санатории пришли на ум. Около четырнадцати месяцев она провела там, весь свой двадцать первый год, пока не приехала ее мать и не вытащила ее оттуда. Она нашла ей маленькую квартирку в Женеве.
Алисии нравилось в Женеве. Ни одного плохого воспоминания. И около двух лет она жила тихо, счастливо, работая в маленьком магазине одежды, находя убежище в своей небольшой квартирке. Раз в неделю она звонила матери в Оиноуссаи, и они просто болтали ни о чем.
Мама никогда не говорила с ней ни о санатории, ни о Париже. Алисия никогда не спрашива – ла об отце. Но они понимали друг друга и знали боль каждой.
Алисия не вернулась бы в Грецию, в дом отца, если бы не болезнь матери. У нее оказался рак.
Мрачный колокольный звон пробудил Алисию и напомнил ей о смерти матери и о похоронах.
Колокола продолжали звонить, и их перезвон был похож на скрип ногтя по доске. О, как же она ненавидела это место! Сестры делали все возможное, чтобы она чувствовала себя комфортно в стенах монастыря, но Алисия так хотела вернуться к жизни!
Сестра Елена, монахиня с непроницаемым лицом, сказала, что пора возвращаться.
Алисия почувствовала какое-то подобие паники, отчаяния, которое делало ее легкомысленной. Она не могла заставить себя покинуть сад и потерять надежду на свободу.
Чувствуя эту внутреннюю борьбу, которая происходила в душе женщины, Кристос решил вмешаться:
– Тебе не обязательно возвращаться.
Он чувствовал ее неуверенность и смущение, и его голос был тихим и спокойным:
– Останься сегодня со мной, это будет началом твоей новой жизни. Все будет увлекательно и ново.
Он дразнил ее, играл с ней, и она уже готова была сделать все, чтобы добиться долгожданной свободы, даже опуститься до этой сделки.
Она может покинуть монастырь, если станет его женой.
Она может отделаться от отца, если свяжет себя с этим незнакомцем.
– Ты не боишься меня? – спросила она, отвернувшись от сестры Елены и глядя на этого смуглого красивого мужчину.
– А почему я должен тебя бояться?
– Я думаю, отец рассказывал тебе о моем здоровье… – Эти слова дались ей с трудом, они причиняли ей настоящую боль, и на глаза девушки навернулись слезы.
– Ну, он упомянул, что несколько лет назад ты серьезно болела, но сказал^ что сейчас ты в полном порядке. И выглядишь великолепно, разве что слишком худа. – Он оценивающе осмотрел ее с головы до ног.
Ее губы изобразили некое подобие слабой и фальшивой улыбки.
– Внешность может быть обманчивой. Кристос пожал плечами.
– Первые мои семь кораблей были повреждены. Я фактически сделал их заново, снял старую обшивку, вычистил их от носа до кормы. И через год они принесли мне первый миллион. Это было десять лет назад. И они до сих пор в прекрасном состоянии.
Она представила себе, как он раздевает ее, собираясь сделать заново. Эта картина шокировала и испугала ее. Последний раз она была с мужчиной много лет назад, и Кристос совсем не был похож на того подростка.
Она знала, что щеки ее сейчас залились крас – кой, и ненавидела себя за это. Девушка постаралась взять себя в руки.
– Я тебе никаких миллионов не сделаю.
– Да, у тебя они уже есть.
Обожженная этой безжалостной циничностью, она гордо выпрямилась.
– Тебе придется забыть о них. Я уже не один раз сказала, что никогда не выйду замуж.
– Ты имеешь в виду, что еще раз никогда не выйдешь замуж?
Она застыла на месте. Он знал?
– Ты вышла замуж, когда была еще совсем девчонкой. Он был англичанином, на шесть лет старше тебя. Я думаю, вы познакомились в Париже. Он что, тоже был художником?
Она медленно повернула голову, широко раскрытые глаза ее выражали ужас. Что еще было ему известно? Что еще ему сказали?
– Я не собираюсь обсуждать с тобой ни этого человека, ни мое замужество, – хрипло произнесла она. Брак с Джереми был ее величайшей ошибкой.
– Твой отец сказал, что тот мужчина охотился за твоим приданым.
– А разве ты сейчас занимаешься не тем же самым?
Ее темные глаза блестели. Она поняла, что от этого мужчины так легко не отделаешься.
