чтобы понять, как он относится к виноделию. Мог ли он со стороны наблюдать, как она станет хозяйкой всего этого! Неужели Морган так расчетлив, что только поэтому женился на ней? Или она несправедлива? Может быть, он действительно ее любит? И искренне беспокоится за Стивена? О, как ей хотелось верить ему, но сомнения снова одолели ее. Как всегда, ее старая неуверенность не позволяла ей верить, что он любит ее саму по себе.
Когда она спускалась вниз, готовая к свадебному путешествию, ее сердце было переполнено страданием. Морган ждал ее, широкоплечий и красивый в синем костюме. Его глаза смотрели на нее тепло и преданно, и она покраснела. Никогда в жизни она не была так уверена в своей безнадежной любви к нему. Он взял ее ледяную руку и помог сойти вниз.
Его прикосновение вызвало бурю чувств в ее сердце. Она улыбнулась, несмотря на раздиравшие ее сомнения. Время остановилось, пока они смотрели друг на друга. Потом, взявшись за руки, они направились к выходу, осыпаемые рисом и добрыми пожеланиями. Он посадил ее в свой пикап и взобрался сам. Ее нервы были как натянутые струны. Она рассматривала его ухоженные руки, лежащие на руле, и вспоминала, как они нежно ласкали ее. Пряный аромат его одеколона приятно возбуждал ее. Она ужасно хотела его, и ей было невыносимо думать, что он ее не любит.
Морган посмотрел на нее и хриплым голосом сказал:
— Я целый день ждал настоящего поцелуя от своей невесты.
Она готова была упасть в обморок от его взгляда. Мысль о том, что вся его доброта фальшива, была невыносима. Она не шелохнулась, когда он придвинулся и с силой прижал ее к себе. Ее черные волосы рассыпались по его плечам. Она знала, что друзья наблюдают за ними, и мечтала поскорее уехать. Но он забыл обо всем, держа в объятиях прекрасную женщину, свою маленькую пленницу. Он наклонился к ней и, приоткрыв рот, впился в ее губы страстным поцелуем.
Ее трясло от стыда и вожделения. Он завел мотор и, когда она отодвинулась от него на безопасное расстояние, обхватил ее хрупкие плечи одной рукой, прижал к себе и молча поехал. Всю дорогу до мыса Марин она нервничала. Он, казалось, не замечал, как ее волнует его близость.
Как она любила и желала его! Но ей не хотелось заманить его в ловушку брака по расчету.
Что же ей делать? Теперь они муж и жена.
Если она ничего не скажет, будет ли у них все по-прежнему? Стоит ли продолжать эту ложь? Она не заставляла Моргана жениться на ней. Смогут ли они теперь наладить совместную жизнь? Они будут растить своего ребенка, и ясно, Морган будет к ней хорошо относиться. Его страсть к ней очевидна. Но почему ей этого мало?
Она снова вспомнила его ядовитую усмешку в Швейцарии, когда он говорил, что не любит ее, а просит ее вернуться домой ради ребенка. Он, разумеется, не упоминал о деньгах, но его слова застряли у нее в голове: “Я хочу тебя, как любую красивую женщину, а поскольку мы собираемся вместе жить, то почему не получать от этого удовольствия”.
Неужели это и есть его истинное отношение? Сейчас он говорит, что любит ее, но правда ли это? Неужели их брак только брак по расчету? Он никогда не говорил о завещании деда, не это ли свидетельство его дурных мыслей?
Когда они добрались до Стинсон-Бич, ее тошнило от ухабистой дороги. Она даже не замечала очарования прибрежной деревни, приютившейся между узкой полосой берега и покрытыми зеленью холмами. Морган остановился у дома на самом берегу, высадил ее, а сам поехал обратно в город купить еду.
— Я не думаю, что нам сегодня захочется идти куда-нибудь ужинать, — сказал он, прежде чем уехать. — Отдохни, я скоро вернусь.
Он поймал ее взгляд и не мог оторваться от ее помрачневшего лица. Ее сердце колотилось от переполнявших чувств. Скажи ему. Поделись с ним своими сомнениями! Может быть, он все объяснит. Но она не нашла в себе сил и отпустила его, ничего не сказав. Она решила вести себя как ни в чем не бывало. Восемь лет она была одна, разве не стоит теперь попробовать удержать то, что у нее есть?
Она сидела на деревянной скамейке во дворе, грустно глядя на прибой, когда Морган вернулся. Он намеренно хлопнул дверцей машины, чтобы она оглянулась, и так обворожительно улыбнулся, что у нее зашлось сердце. Он переоделся в старую водолазку, джинсы и кроссовки. Грубая одежда только подчеркивала его мужественность. Он в несколько прыжков оказался около нее на скамейке.
— Как красиво, правда? — прошептал он, нежно гладя на нее сверху вниз.
— Да. — Она смотрела на воду, а он на нее.
— Как от тебя хорошо пахнет. Его голос был мягким и завораживающим, и она улыбнулась ему как-то неопределенно.
— Почему ты улыбаешься? — прошептал Морган, обдавая ее висок теплым дыханием.
— Я думала, ты не заметишь, что я надушила волосы.
Одной рукой он обнял ее плечо, другой стал перебирать темную копну ее волос.
— Когда ты поймешь, что я замечаю в тебе все? — произнес он бархатным голосом.
Его прикосновения вызывали бурю чувств. Он быстро поцеловал ее в губы.
— Дина, ты хочешь ужинать или… — Он не отрываясь смотрел на ее мягкие губы.
Он намеренно не закончил вопроса. Она подняла на него несчастные глаза. Его рука все еще лежала на ее плече, и, когда их глаза встретились, он другой рукой начал развязывать шелковые ленты вокруг шеи, развевающиеся на ветру. Он расстегнул пуговицу и поцеловал ее в ложбинку на шее. Ее пульс бешено забился, и она прижалась к нему.
Его губы, теплые и соблазнительно влажные, приникли к ее губам в долгом, сладком поцелуе. Дина задрожала в его сильных мужественных руках.
Морган продолжал медленно возбуждать ее, пока она не стала умирать от желания. Для нее больше не имело значения, что он ее не любит и женился только из-за денег. Как ни странно, ее сомнения вызывали еще большую страсть. Как ей хотелось разбудить его душу, доставляя удовольствие своим телом!
Он поднял ее на руки и понес в дом. Там он положил ее на грубую кровать, стоящую в спальне. Их глаза встретились.
— Ты красивая женщина. Дина. Лучше бы ты была уродиной.., и старой.., и толстой… Но мне кажется, я любил бы тебя и такой. — Он с трудом сдерживал свою страсть.
Ей были невыносимы его признания, что он хотел бы ее ненавидеть. Но и она хотела бы ненавидеть его! Она окинула взглядом его могучую фигуру. Какое право он имел быть таким мужественным, таким ужасно привлекательным? Какое право он имел играть ее чувствами, если хотел только использовать ее?
Она лежала под ним, такая соблазнительная, распутная. В ее потеплевших сияющих глазах застыло приглашение.
— Я весь дрожу, когда ты смотришь на меня так, — улыбнулся он.
— А что происходит со мной, когда ты делаешь то же самое? — Она нежно провела рукой по его подбородку. И вдруг выстраданные слова сорвались с ее губ:
— Морган, почему ты женился на мне?
Он долго и пристально смотрел на нее. Ее плоть трепетала от этого взгляда, как от физической ласки. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Потому что должен был, — сказал он наконец, не подозревая, что его ответ причиняет ей боль. — И хватит вопросов, любимая.
Она хотела было протестовать, но он страстно поцеловал ее, на этот раз окончательно лишая способности логически мыслить или спорить. Огонь закипел в ее жилах, и она стала отвечать на его поцелуи так же страстно. Ее пальцы ласкали под водолазкой тепло его кожи.
Она слишком хотела его, чтобы сопротивляться могучему магнетизму его мужской привлекательности. Он горел желанием, пока снимал с нее одежду, обнажая ее красоту и вновь узнавая ее самые интимные секреты. Он содрал с себя свитер и бросил его в сторону, так что ее пальцы свободно заскользили по его твердой, гладкой от напрягшихся мускулов спине.
Морган целовал ее все более требовательно.
— Люби меня, Морган. Ну пожалуйста. Я не могу больше ждать, — едва дыша, умоляла Дина.
— У нас впереди целая ночь.
Морган окончательно разделся и, обуреваемый страстью, лег рядом, нежно притянув ее тело к себе.
