она его повела… Тогда у меня с глаз будто бы спала пелена, и я решила бежать как можно дальше от безнадежной любви, от всего мира.
— А я думал, ты переехала по другой причине… — начал было Джонатан. — Но… Это не важно. Забудь.
— Ты прав, сейчас все это уже не важно. Все в прошлом.
— Некоторые, оказываясь в твоем положении, идут на тяжкие преступления, желают отомстить. — Он взял ее за руку.
— Знаю. Ты говоришь о людях, доведенных до предела. Ты общаешься с ними, потому что ты — адвокат. Я же сама была виновата во всем.
Позволила задурить себя. — Она помолчала. — Признаюсь, что потом, на протяжении какого-то времени я чувствовала себя растоптанной, униженной. Тогда я даже решила, что ни за что в жизни не стану завязывать близких отношений ни с каким другим мужчиной.
— А теперь? — спросил Джонатан.
— Что теперь?
— Что-нибудь изменилось?
Делия часто заморгала.
— Сейчас я понимаю, что жизнь многогранна. Что с каждым человеком происходит однажды что-нибудь страшное. Это испытание, испытание на прочность. Нужно найти в себе силы, чтобы преодолеть возникшую на пути трудность и твердо шагнуть вперед… — Она перевела дух. — Кстати, если сравнивать с твоим горем, моя история — сущий пустяк.
Джонатан ласково провел ладонью по ее волосам, по щеке, и она замолчала. Его рука скользнула к ее губам, он перевернулся набок, приблизился к ней и обвел пальцем ее рот. Это была сладкая прелюдия к страстному поцелую…
— Останься у меня, — прошептал он. Я хочу, чтобы ты осталась.
Делия молчала. Все ее существо устремилось к нему. Сердце кричало «да», но разум противился пылкому порыву. Она боялась повторно ошибиться, не хотела опять очертя голову бросаться в омут чувства, вспыхнувшего так неожиданно.
— Джонатан… — напряженно произнесла она его имя. Он поцеловал ее, но не в губы, а в лоб, поднялся с кровати и направился к выходу. — Джонатан! — крикнула она, сожалея о том, что сделала, соскочила с кровати и догнала его на пороге.
Он остановился и повернул к ней голову.
— Да. Я тебя слушаю.
— Спасибо тебе за все… — пробормотала Делия, беря его за руку. — За то, что позволил остаться, за…
— Пожалуйста, — перебил он ее. — Если понадобится какая-то помощь в поиске квартиры или юридический совет, обращайся.
Теперь его голос звучал отчужденно, и она отпустила его руку.
— Я перенесу кроватку, чтобы ты мог свободно пользоваться своей комнатой, — сказала Делия.
Для него это не имело значения. Ему теперь больше не хотелось жить одному в своей комнате. Восемь с лишним лет он находился в страшном мире терзаний и одиночества, а теперь чувствовал, что наступает новый, счастливый этап.
Он не желал торопить события.
— Оставь кроватку там, где она стоит. Нолли еще спит, а у тебя много работы. Увидимся позже.
Глава 8
Делия вошла в кабинет и плотно закрыла дверь, чтобы не отвлекаться.
Сосредоточиться было непросто. Сверху доносился шум: по-видимому, Джонатан передвигал на чердаке какие-то вещи. Время от времени он спускался и ходил по второму этажу, совершенно сбивая ее с толку.
Если ему вздумалось заняться уборкой, мог бы выбрать другое время, с раздражением думала Делия, заставляя себя переключиться на работу. Но мозг отказывался слушаться, и все ее мысли были сосредоточены на Джонатане Брендли.
Делия тупо смотрела то в книгу, то на клавиши машинки, а когда шум прекратился, и воцарилась тишина, почувствовала еще больший дискомфорт. В конце концов она решила перечитать уже переведенное, взяла несколько страниц с готовым текстом… Но навязчивые мысли о Джонатане не желали сдаваться.
Мистер Брендли потер подбородок ребром ладони, пытаясь разобраться в переполнявших душу эмоциях. Он чувствовал тоску по тому, чего уже не мог вернуть.
Белая краска на детской кроватке потускнела, приобрела желтоватый оттенок. Ему вдруг ясно вспомнились те ощущения, какие он испытывал по возвращении с женой и новорожденным сыном из родильного дома: безграничная гордость, чувство непобедимости…
В дверь позвонили.
Джонатан не двинулся с места. И почему он не поехал тогда вместе с Линдой и Никки?
Раздался второй звонок, и расплывчатые образы из прошлого рассеялись в воздухе. Ничего уже нельзя было изменить. Единственное, что он мог сделать, так это начать жить ради погибших любимых.
Делия открыла дверь, выглядывая из кабинета, и увидела направлявшегося к лестнице Джонатана.
— Кто-то пришел. — Она казалась смущенной и как будто хотела извиниться перед ним за что-то.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил он.
— Н-нет. Я слышала шум наверху, подумала, что ты занят.
— А я не хочу, чтобы тебе приходилось отрываться от работы.
— Да… В любом случае скорее всего пришли к тебе. — Делия выругалась про себя: она пролепетала эти слова, как провинившаяся школьница.
В дверь опять позвонили — теперь несколько раз подряд.
— Да иду я, иду! — крикнул Джонатан, сбегая по лестнице.
Пройдя через холл, он открыл дверь и увидел незнакомого мужчину лет тридцати, высокого, светловолосого, кого-то смутно напоминающего. Незнакомец растерянно уставился на него.
— Вы к кому? — спросил он.
— Я… Мне нужна Делия. Она оставила сообщение на автоответчике… Указала этот адрес.
— Делия? — От неожиданности Джонатан отступил назад, а мужчина, восприняв этот жест, как приглашение, вошел в холл и огляделся.
— Я — отец Нолли. Наверное, Дел немного сердится на меня?
Джонатан ненавидел насилие. С его последствиями ему не раз приходилось иметь дело. Но в данную минуту он забыл обо всем на свете и, проигнорировав протянутую ему руку, схватил незнакомца за ворот рубашки и прижал к стене.
— Считаешь, она всего лишь «немного сердится»? После всего, что ты сделал? Знаешь, кто ты такой? Ты — жалкий нахлебник, мерзавец и лгун! Захотел так же запросто вернуть ее?
Не выйдет! Теперь она живет в этом доме и никто, слышишь, никто не посмеет больше воспользоваться ее добротой, ее любовью…
— Простите, но мне кажется…
— Меня не интересует, что тебе кажется. Ты должен убраться из ее жизни раз и навсегда! — взревел Джонатан.
— Джонатан! — Делия сбежала вниз, была уже рядом. — Отпусти его ради Бога! Что ты делаешь?
Джонатан посмотрел на мужчину, которого прижимал к стене, потом на Делию. Ее милое лицо исказилось от волнения и страха. Она могла сколько угодно рассказывать ему, что больше не любит этого Оуэна. Но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: ей это лишь казалось…
— Я страшно обманулся! — воскликнул Джонатан с отчаянием, отпустил нежеланного гостя и сделал шаг назад, ударяясь о столик, на котором так и лежал договор об аренде. — В одной комнате может жить только один человек, пару я вселять не желаю, — мрачно добавил он.
Делия приоткрыла рот от удивления.
— Что? Послушай, кто-то из нас двоих явно сошел с ума.
