оказывается не способным остановить или преодолеть его распространение среди своих членов, то после того как нововведение обретает в культуре пусть и ничтожное, но устойчивое положение, оно способно передать роль генетического ядра от множества особей с одним набором генетических параметров множеству особей с каким-то иным набором генетических параметров, вследствие чего в дальнейшем генетически обусловленный потенциал личностного и общественного развития будет либо подавлен, либо освобожден культурой, изменившей свое качество вследствие этого нововведения. После этого некая новая культура может обрести устойчивость в преемственности поколений и под неё будет подстраиваться генетика населения.
Примером такого рода импульсного воздействия является крещение Руси и насаждение библейской культуры мощью «элитаризовавшегося» государства, под гнетом которой селекционеры — менеджеры и хозяева Библейского расового проекта — выводят породы от рождения безропотных рабов, положивших своему разуму — пусть даже и бессознательно — непреодолимыми границами необходимость поддержания своего невольничьего статуса. В России это процесс целенаправленной рабской селекции длится по настоящее время на протяжении 1000-летия от крещения Руси и достиг наибольшей силы в «золотой век» Екатерины II, вследствие чего во времена Николая I при осуществлении рекрутских наборов было отмечено массовое вырождение крепостных, по своим показателям уступавшим чудо-богатырям [61] времен А.В.Суворова. Но к нашему времени этот процесс выведения и селекции расы рабов [62] потерял устойчивость и разрушается.
Примером такого же рода импульсного воздействия является и культурная революция после 1917 г., в результате которой была уничтожена культурно-идеологическая основа для кланового разделения в СССР всякого народа на «большой народ» и его разнородные «элиты», образующие собой «малый народ» в его составе, вследствие чего именно региональная цивилизация России первой вышла в Космос, разрешив все технические и организационные проблемы своими силами.
Этот взлёт был остановлен также импульсным воздействием на культуру — активным насаждением «культурного» употребления алкогольных (и прежде всего, слабоалкогольных [63]) напитков и табакокурения: редкий фильм, начиная с конца 1930-х годов обходился без показа праздничных застолий с участием пьющих и курящих положительных героев [64], которые становились образцами для массового подражания молодежи.
В умолчаниях фильмов и рекламы высокосортных вин и пива оставалось И ОСТАЕТСЯ НЫНЕ то, что:
· алкоголь вызывает мутации, вследствие чего поврежденные им гены передаются потомству, разрушая потенциал здоровья и личностного развития последующих поколений;
· помимо мутаций алкоголь способен вызывать сбои в отработке безошибочных самих по себе генетических программ как в организме самого пьющего, так и в процессе формирования плода в организме пьющей матери.
· для многих людей генетически — в процессе культурного пития без злоупотреблений — запрограммировано возникновение зависимости от потребления алкоголя, которая неизбежно перерастает в алкоголизм со свойственными ему спутниками: разрушением нейронных сетей головного мозга, деградацией личности, общим прогрессирующим ухудшением здоровья, генетическими нарушениями в потомстве и закреплением предрасположенности к алкоголизму на генетическом уровне.
Вследствие того, что алкоголь — мутагенное снадобье, а генетическая предрасположенность к возникновению зависимости от алкоголя — объективная данность, каждый, кто противится пропаганде и установлению как нормы жизни человека абсолютной трезвости в отношении алкоголя (а также и прочих дурманов, обладающих аналогичным более или менее ярко выраженным воздействием) — либо дурак, либо мерзавец, обрекающий множество людей в нескольких поколениях на ущербное существование, на пониженный потенциал их личностного развития, что понижает и потенциал общественного развития в целом, а также представляет угрозу для окружающих, когда во власти пьющего оказывается что-то ещё помимо его тела.
Поэтому всё, что было сказано об импульсном воздействии на культуру, прежде всего, касается возникновения и распространения атрибутов культуры, оказывающих непосредственное воздействие на генетику общества, несущего культуру.
В третьем случае, когда что-то в культуре многократно возникает и многократно исчезает при жизни одного поколения (чему примером чередование в наши дни моды на мини— и макси-юбки, на полную закрытость тела и оголённость, включая и оголённость его частей, традиционно почитаемых в качестве «интимных» [65]), то для функционирования генетического механизма вида и его подгрупп это — высокочастотный шум, на который он просто не успевает реагировать. Но если в культуре с неким высокочастотным процессом связан какой-либо низкочастотный или импульсный процесс, обладающий влиянием в описанном ранее смысле, то генетический механизм обществ будет подстраиваться под эти низкочастотные и импульсные процессы.
Теперь снова вернемся к рассмотрению работы хромосомного аппарата, как одной из составляющих видового генетического механизма. Хромосомный аппарат многоклеточных в каждом биологическом виде включает в себя свое однозначно определённое количество своеобразно построенных хромосом. У всех двуполых видов, хромосомы объединены в пары; хромосомы, составляющую пару, называются гомологичными. В каждой паре одна хромосома получена из хромосомного аппарата отцовского организма, а другая из хромосомного аппарата материнского организма. За один и тот же признак в организме (или совокупность связанных признаков) отвечает какой-то ген (фрагмент хромосомы, несущий информацию, управляющую этим признаком). Соответственно, каждый признак на уровне хромосом записан во всяком организме дважды: один раз в соответствующем ему гене одной хромосомы, второй раз в соответствующем ему гене парной хромосомы. Вследствие этого один и тот же признак может быть определён по-разному. Нормально однозначная определенность в строение организма вносится тем, что все гены и соответствующие им признаки объективно разделяются на:
· доминантные (сильные) — блокирующие действие альтернативных генов, задающих тот же признак. Доминантные гены, всегда проявляющиеся в строении организма (например, у человека карий цвет глаз — доминантный) вне зависимости от сочетания генов в паре хромосом.
· рецессивные (слабые) гены и признаки, не проявляющиеся в организме, если в хромосомном наборе присутствует альтернативный доминантный ген (например, у человека голубой цвет глаз — рецессивный). Рецессивные признаки проявляются в строении организма только, если оба определяющих их гена в паре хромосом одинаковые — рецессивные.
Кроме того, если какой-то ген в одной хромосоме оказывается поврежденным, больным, то в строении организма и его функционировании соответствующие признаки определяются не им, а здоровым геном парной хромосомы [66].
Эта особенность хромосомного аппарата, построенного на парности генов, отвечающих за каждый из признаков (или их взаимосвязанную совокупность), проявляется двояко в жизни общества особей вида «Человек разумный», несущих культуру. С одной стороны, в близкородственных браках выше статистика наследственных болезней, обусловленная тем, что в паре оба соответствующих болезни гена, полученные от одних и тех же близких родственников, оказываются больными. С другой стороны, если какой-то признак, определённый как социально значимый и дающий вследствие этого преимущество той общности, в которой больше доля его носителей, обусловлен рецессивным геном, то если не известен способ, позволяющий обратить соотношение «рецессивность-доминантность» в его пользу, то единственный способ увеличить частотность проявления рецессивного признака в потомстве — создать условия для близкородственных браков: вплоть до единокровных братьев и сестер, и родителей с их же детьми (в разведении и селекции пород домашних животных целенаправленное скрещивание близкородственных особей называется «инбридинг»).
Но за попытку обрести какое-то преимущество над другими кланами и племенами путем культивирования инбридинга приходится платить наследственными болезнями, также сопутствующими совпадению в хромосомных парах накапливающихся в популяции больных генов.
Но работа генетического механизма вида не сводится только к работе хромосомного аппарата, мутациям генов и их комбинаторике. Известно явление, получившее название «телегония». Суть его зримо показывает такой пример, если жеребец-зебра совокупится с кобылой-лошадью, то зачатие жеребенка невозможно вследствие того, что комплект хромосом в сперматозоидах, переданных кобыле, несовместим с комплектом
