несколько часов, всего несколько зим, и не останется ни одного сына великих племен, которые когда-то так любили эту землю и которые сейчас скитаются малыми группами в лесах. Никто не сможет оплакивать тот народ, который когда-то был столь же могуч и полон надежд, как ваш. Зачем же мне оплакивать смерть своего народа? Племя — это всего лишь люди, ничего больше. Люди приходят и уходят как морские волны.
Даже бледнолицый, чей Бог идет рядом и говорит с ним, как друг, не может избежать всеобщей судьбы. В конце концов, быть может, мы еще станем братьями — посмотрим. Но мы знаем нечто такое, что бледнолицему предстоит когда-нибудь узнать: у нас с вами один Бог. Сейчас вы считаете, что владеете своим Богом точно так же, как хотите овладеть нашей землей, но это не так. Он — Бог всех людей и равно сострадает и краснокожим, и бледнолицым. Для Него эта земля — сокровище, и причинять вред этой земле означает поднимать руку на её Творца. Бледнолицые тоже уйдут, хотя быть может позже, чем остальные племена. Продолжайте пачкать свое ложе, и однажды ночью вы задохнетесь в собственных отбросах. Но в своей гибели вы будет ярко пылать, объятые пламенем мощи Бога, который привел вас на эти земли и по некой особой причине наделил вас господством над этой землей и над краснокожими.
Для нас такая судьба — загадка, ибо мы не понимаем, зачем нужно убивать бизонов, зачем приручать диких лошадей, зачем нарушать таинственные думы леса тяжелым запахом толпы людей, зачем пятнать склоны холмов говорящими проводами.
Где заросли? Их нет. Где орёл? Его нет. Почему нужно прощаться с быстрым пони и охотой? Это — конец жизни и начало выживания [273].
Мы обдумаем ваше предложение купить нашу землю. Если мы согласимся, то будем в безопасности в обещанной вами резервации. Так мы сможем прожить короткий остаток своих дней так, как захочется нам. Когда с этой земли исчезнет последний краснокожий, а памятью о нём будет только тень облака, парящего над прерией, в этих берегах и лесах по-прежнему сохранится дух моего народа, ибо он любит эту землю, как новорожденный любит сердцебиение своей матери [274]. Если мы продадим вам эту землю, любите её так, как любили её мы. Заботьтесь о ней так, как заботились о ней мы. Сохраните в своей памяти вид этой земли, какой она была, когда вы забрали её. И всеми своими силами, всеми своими мыслями, всем сердцем сберегите её для своих детей — и любите её так… как Бог любит всех нас.
Мы знаем одно: у нас с вами один Бог. Для Него эта земля — сокровище. Даже бледнолицем не избежать всеобщей судьбы. В конце концов мы еще можем стать братьями. Посмотрим.
Цитировано по книге: Теун Марез «Учение толтеков. Том 3. Туманы знания драконов» (Киев, Москва, издательство «София», 1998 г.), стр. 15–19. В ней же сообщается, что это — речь индейского вождя Сиэтла, с которой он выступил в 1854 г., как может быть понято из контекста, при завершении войны, в результате которой бело-еврейские расисты грубой силой утвердили господство своего сумасбродства на Северо-Американском континенте.
Как показала дальнейшая история, бело-еврейские расисты не вняли просьбам и предостережению Сиэтла и отождествили Божье попущение им с Божьим благословением на геноцид и разрушение биоценозов. Вследствие этого неправого отождествления попущения им с
Отечественным западникам и их противникам — патриархальным традиционалистам (прежде всего, библейски православным славянофилам) — предостережение Сиэтла, предшествующие и последующие события в жизни индейского населения Америки — еще один повод призадуматься о будущих судьбах России и остального человечества и о своей настоящей и возможной роли в них.
«
Как видите, ничего
Тем не менее не следует бросаться к «Словарю» В.И.Даля в пылу спора по еврейскому вопросу: её может не оказаться в доступном Вам издании. В «Словарях» издания 1981 г., в частности, изданных стереотипно (т. е. без изменений) по изданию 1955 г., этой статьи нет. Но если внимательно приглядеться к набору, то можно заметить, что на странице, где должна быть эта статья сообразно алфавиту, число строк меньше, плотность текста ниже, а шрифт крупнее, чем на соседних страницах. В дореволюционных изданиях и издании 1935 г. и его переизданиях эта статья есть.
Из статьи В.И.Даля видно, что в его времена понятия «жид» и «еврей» в русской культуре различались и в определенной мере противопоставлялись: «Еврей, не видал ли ты жида? — дразнят жидов», а не евреев. Если мирянин — член деревенского общества — мира, то пословица «на каждого мирянина по семи жидовинов» перекликается с пословицей «один с сошкой — семеро с ложкой».
В связи с темой изъятий из «Словаря» В.И.Даля, в одном из номеров журнала «Наш современник» 1980-х гг. отмечалось, что в советских изданиях «Словаря» сохранены национальные прозвища украинцев — «хохол», возникшее по причине того, что казаки брили головы, оставляя прядь волос «оселедец»; русских — «кацап», что в переводе с украинского означает «как козел» (цап — козел), что намекало на ношение бороды в допетровские времена всеми взрослыми русскими мужчинами. Эти сохраненные в «Словаре» прозвища не могут оскорбить ничьего национального достоинства, а статья «ЖИД» изъята из словаря потому, что оскорбляет «национальное достоинство» евреев?
Точно также и стиральный порошок можно назвать «Славянка»: всё тихо — в грязи можно полоскать только славянское имя? Но попробуйте назвать стиральный порошок «Чистая еврейка» — вою будет на весь белый свет: но разве еврейские женщины не стирают? Маргарин бутербродный «Славянский» — для питания исключительно славян? А осетрина и икра — продукт славянских рек — для прокорма «новых русских», среди которых высока доля жидов из евреев?
Единственная причина изъятия из советских переизданий «Словаря» В.И.Даля статьи «ЖИД» — создать условия для разжигания в будущем «антисемитизма». Поскольку в общественное мнение навязывается стереотип мышления, что еврей — это не член некой религиозной в своей основе общности, подобно другим верующим — христианам, буддистам, мусульманам и прочим, — а национальность, такая же как русский, украинец, казах и т. п. Тогда «жид» — презрительная кличка, проявление предрассудка национальной нетерпимости, а не мироед. Мироед же — антиобщественный тип, встречающийся во всех исторически