Наконец, можно выделить и третий, в значительной степени интегральный смысл рассматриваемой категории. Субстанция – это порождающая неизменная основа всего конкретного множества своих модусов (состояний) и условие общения (взаимодействие) последних. Здесь субстанция оказывается в равной мере и субстратной, и деятельной; и объектно-претерпевающей, и субъектно-воздействующей. Она – причина всех вещей и одновременно самой себя. Такое истолкование категории «субстанция» – достояние преимущественно новоевропейских пантеистических систем, хотя его зачатки отчетливо просматриваются уже у Анаксимандра с его апейроном и отчасти в пневме стоиков. В наиболее последовательном варианте оно представлено в философии Б. Спинозы. «Под субстанцией, – писал он, – я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться».
Противопоставление духа и материи как двух различных субстанций порождает концепции соответственно идеалистического или материалистического типа.
Концепции материалистического типа разнообразны и в конечном счете обусловлены сведением всего многообразия мира к материи, которая, в свою очередь, выступает либо:
а) как конкретно-чувственное вещество (ранний материализм милетской школы);
б) как вещественные образования, не данные в чувственном опыте, однородные, дискретные, далее неделимые (античный атомизм и атомизм Нового времени, теория элементарных частиц, кварков и т. д.);
в) как бесконечно делимое, континуальное (непрерывное) начало в виде или платоновской материи- кормилицы, в сущности совпадающей с пространством Космоса, или механического пространства Р. Декарта, или искривляющегося пространства-времени общей теории относительности А. Эйнштейна, или иных фундаментальных физических теорий;
г) как особая трактовка материи, представленная в марксистской философии. Здесь она интерпретируется даже не столько как субстанция в собственном смысле слова, сколько как «объективная реальность, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями». Такая объективная реальность включает в себя все от образований на уровне микромира до процессов, идущих на уровне мегамира. На основе такой, в подлинном смысле слова универсалистской, интерпретации материи была выработана достаточно глубокая философская концепция, претендующая на всеобъемлющее объяснение мира.
Общим недостатком материалистического подхода, который ему не удавалось преодолеть, является затруднение при объяснении происхождения жизни и сознания из неживой и лишенной сознания материи. Правда, внимательное изучение того же диалектического материализма показывает, что в нем второе – идеальное – начало бытия зачастую все же признавалось. В. И. Ленин, как известно, постулировал в самом фундаменте материи наличие такого ее свойства, как отражение, схожего с человеческими ощущениями.
Среди идеалистических построений можно выделить так называемую объективно-идеалистическую трактовку в понимании первооснов бытия. Здесь деятельной и творящей субстанцией мироздания могут служить абсолютная идея (Гегель), мировой разум (Анаксагор, стоики), мировая душа (гностические онтологии), мировая воля (Шопенгауэр), бессознательное (Э. Гарт-ман) и т. д. В теистических версиях объективного идеализма началом и концом мира признается божественный абсолют.
Сторонникам объективно-идеалистических учений удается создать метафизические модели бытия, в которых все выводится из единого начала или системы начал. Ярким примером этого выступает гегелевское саморазвертывание абсолютной идеи, воплощающейся в тех или иных конкретных реальных проявлениях. Обычно это философские системы, охватывающие буквально все, что только может помыслить человеческий разум. Именно в этом заключается своеобразие данного философского подхода, позволяющего рассматривать действительность как часть рационально выстроенной системы.
В субъективном идеализме понятие субстанции как активного начала бытия интерпретируется с индивидуалистических позиций и приобретает форму солипсизма. Наиболее откровенно и последовательно идеи субъективного идеализма отстаивал Дж. Беркли. Суть его в следующем.
Поскольку в этом мире мы можем достоверно говорить только о том, что переживается нашими чувствами и сознанием, и нет гарантии, что есть нечто еще, находящееся за пределами сознания, то быть и означает быть воспринимаемым. Предмет есть до тех пор, пока мы его воспринимаем. Достоверно существуют лишь разнообразные идеи нашего внутреннего мира. Соответственно конструировать сложные метафизические системы с использованием таких понятий, как дух или материя, абсурдно, так как они не могут быть непосредственно восприняты нами. Здесь человеческое индивидуальное «я» фактически превращается в единственную порождающую субстанцию мироздания, как бы «раздувается» до размеров всей Вселенной.
3. Определение оснований бытия
Наряду с разработкой понятия субстанции, связанной с определением того, какое начало лежит в основе бытия – материальное или идеальное, имеется и второй пласт онтологической проблематики, основанной на выявлении количества субстанций, лежащих в основе бытия.
Те философы, которые кладут в основу мира одну субстанцию, одно начало, называются монистами. Монистическое понимание единства мира в истории философии реализовалось в двух основных направлениях, о которых говорилось выше: в идеалистическом и материалистическом монизме.
Наиболее последовательным вариантом идеалистического монизма является абсолютный идеализм Гегеля. Материалистический монизм в своей классической форме представлен трудами французских материалистов XVIII в., а его наиболее развитой формой считается философия диалектического материализма. Здесь в основу мира кладут материальное начало, рассматривая разнообразные свойства бытия как проявление материального единства мира.
Перед идеалистическим монизмом неизбежно возникают трудности в объяснении материальных структур бытия и их разнообразия, а материалистический монизм не может последовательно объяснить природу идеальных образований и вынужден при этом допускать ряд умозрительных оговорок. В целом же любая монистическая субстанциалистская установка – не важно, является ли она материалистической или идеалистической, – не может решить проблему перехода от абстрактной идеи, лежащей в основе бытия, к разнообразным конкретным ее проявлениям, объяснить факт и момент «материализации» идеи, особенности единичного объекта, в том числе и процесс творчества отдельного субъекта – человеческой личности.
Это приводит к возникновению плюралистических учений. Плюрализм в онтологии исходит из множества независимых начал, обладающих активностью и самодетерминацией, т. е. выступающих причинами самих себя. Он может быть и идеалистическим (Лейбниц), и материалистическим (Демокрит). Последовательный плюрализм удачно объясняет активность и внутреннюю свободу человека, но, в свою очередь, сталкивается с трудностями – с невозможностью объяснить происхождение множества деятельных индивидуальных субстанций, а также факт их очевидного телесного и духовного единства.
Попыткой преодоления материализма и идеализма в философии является дуализм, считающий материальную и духовную субстанции – дух и материю – равноправными началами. Классический пример дуализма – учение Р. Декарта. Сотворенный мир образован, по Декарту, двумя такими несводимыми друг к другу субстанциями: духовной и материальной.
Духовная субстанция неделима, вечна, фактически это мышление, от которого производны все иные атрибуты (главные неотделяемые свойства), называемые модусами мышления, чувства, воображение и др. Идеи такой нематериальной субстанции врожденные, они присущи мышлению и не могут быть приобретены в опыте. К ним относится прежде всего идея Бога, идея числа, ряд общих понятий типа протяженности и др. Выдвинув свой знаменитый исходный принцип «Мыслю, следовательно, существую», Декарт последовательно разворачивает свое понимание метафизики.
Бытие, писал он, есть «бытие мысли. Еще точнее, оно есть бытие мыслящего субъекта». Бытие мысли становится тем исходным принципом, на основе которого, как считает Декарт, можно доказать бытие Бога и как гаранта истины, и как первопричины материального мира. Соответственно из метафизических идеальных начал вытекают и сами первоначала физики, и их достоверность. Вместе с тем для построения целостной философии природы Декарт вынужден вводить вторую субстанцию – протяженную материю.
Материальная субстанция, напротив, бесконечно делима, и от нее производны модусы протяжения – геометрические и физические свойства мира. Соответственно все знания о мире, развивающемся по
