Их приветствовала жуткая, гнетущая тишина.
— Место кажется мертвым, — нарушила молчание Верена.
— Это из-за голых досок; стоит их побелить — и дом приобретет совершенно другой вид, — сказал он.
Остановив мулов, он спрыгнул с коляски и привязал поводья к грубо отесанному столбу. Затем снова подошел к бричке и протянул Верене руки:
— Посмотрим, что там в доме.
Когда его руки сжали ее за талию и его лицо оказалось близко к ее лицу, у нее на мгновение перехватило дыхание, и ей показалось, что время остановило свой ход. Она почувствовала, как сильно ее влечет к нему, кровь запульсировала в ней горячими толчками, нагнетая во всем теле нетерпеливое желание. И то, что она увидела в его глазах, красноречиво сказало ей, что он чувствует то же самое. Он подхватил ее и опустил на землю. Она стояла вплотную к нему, близко-близко. Казалось, что в воздухе между ними пробежал электрический заряд.
Он готов был отдать все в эту минуту, чтобы заключить ее в свои объятия, но какой-то предостерегающий голос шепнул ему, что он не должен этого делать. Он не имеет права просить ее разделить с ним жизнь, полную обмана. Он не может даже дать ей свое собственное имя. И он вынужден был, сделав над собой огромное усилие, выпустить ее из рук, отступить от нее, нарушить очарование этого волшебного момента.
— Я войду первым, — сказал он. — Кто знает, что там внутри.
Поднявшись за ним по двум ступенькам крыльца, она посмотрела вниз и увидела на досках темно- коричневое пятно.
— Наверное… наверное, папа умер здесь, — прерывающимся голосом проговорила она.
— Мне сказали, что тело нашли во дворе. Видимо, в него выстрелили, когда он был в дверях, но он еще смог сойти со ступенек, прежде чем упал и умер.
— У него не было даже возможности оказать сопротивление — как ты думаешь?
— Его дробовик был найден в доме. Я думаю, это увязывается с показаниями Джексона и Пирсона.
— О том, что его убил Гиб Ханна?
— Ну да. Но они не присутствовали при этом, они не очевидцы, поэтому никто не может это утверждать наверняка. Шериф считает, что твоего отца застрелили, когда он открыл дверь на чей-то стук. Он, по- видимому, садился в этот момент ужинать.
— Но мистер Хеймер ничего не написал мне об этом. Он ни словом не упомянул о том, как умер папа.
— Да, я знаю.
— Получается, если он действительно украл это золото, то в конце концов заплатил за это жизнью, ведь так?
— Ты права.
Открыв дверь ногой, он услышал сухой треск, мгновенно отскочил назад и выхватил револьвер.
— Берегись!
— Что там такое?..
Рядом с ней грохнул выстрел, и в пыльном сумраке помещения что-то метнулось и тут же замерло. Сунув «кольт» назад в кобуру, Мэтт распахнул дверь до конца, хлопнув ею по наружной стене, и они увидели на полу истекающую кровью, похожую на толстую веревку пятнистую змею, от головы которой до кончика хвоста было три фута.
— Гремучая змея, — бросил он коротко.
— Как, в доме?
— Им, как и нам, тоже не нравится быть на жарком солнце.
— Я уже не уверена, что хочу заходить в дом, — сказала она, боясь двинуться с места.
— Сделаем так — я сейчас войду и открою все, что можно, с тем чтобы стало виднее, а потом вернусь за тобой.
— Я точно так же не уверена, что хочу здесь оставаться одна, — пробормотала она, чувствуя, как ее бьет нервная дрожь.
— А что, если где-то рядом притаился дружок этой змеи?
— Не исключено.
Войдя в переднюю комнату, Мэтт подождал, пока глаза не привыкнут к полумраку, а затем подошел к окну и отодвинул пыльную занавеску.
— Похоже, что кто-то побывал здесь до нас.
Она вошла вслед за ним в дом и тут же остановилась, потрясенная произведенным в нем опустошением.
— Кто-то здесь что-то искал… — только и сказала она.
Создавалось впечатление, что по комнате пронесся ураган: все было перевернуто вверх дном, дверцы шкафов открыты, ящики выдвинуты, их содержимое выброшено на пол, выцветший диван порезан в нескольких местах, обивка вывернута наружу, потертый ковер на полу отброшен в сторону, а в досках рядом с ним прорезана дыра, через которую была видна земля внизу.
Держась за рукоятку «кольта», Мэтт вошел в другую комнату и увидел там ту же картину. Перину в спальне распороли, а содержимое вытрясли, покрыв пол пушистым белым ковром из перьев. В раме кровати недоставало нескольких планок, а к спинке, рядом с еще одним отверстием в полу, был прислонен топор. Даже стены не пощадили: тот, кто побывал в доме, дал выход ярости и прошелся топором по штукатурке, отчего во многих местах обнажилась решетка дранки.
— Видать, он вконец взбесился, когда добрался до этой комнаты.
— Не мог же он ожидать, что найдет золотые слитки в стенах.
— Должно быть, решил, что Хауард обменял золото на деньги.
— Но сам подумай: если бы отец пошел в банк с золотыми слитками, сколько бы это вызвало разговоров!
— А разве он не мог это сделать в Мексике, а потом, возвратившись, поменять песо на доллары?
— В таком случае не похоже, чтобы он сильно потратился на ферму из тех денег, — заметила Вере- на. — Вся эта мебель стоила ему максимум полсотни долларов.
— Это уж точно, — согласился с ней Мэтт. — Такое впечатление, что здесь жил человек, у которого было не густо с деньгами.
Перейдя в кухню, он увидел, что дверца на шкафчике сорвана, а по полу рассыпаны мелкие осколки от разбитой посуды.
— Целыми остались только жестянки, кофейник и кастрюли со сковородками, — сообщил он.
Она села на стул с перепончатой спинкой и растерянно проговорила:
— Я не смогу продать этот дом в таком состоянии — ни один человек в здравом уме не купит его.
— Тебе придется привести его хоть в какой-то порядок.
— Но у меня нет денег, чтобы нанять кого-нибудь. Ты только взгляни на это — ничего стоящего не осталось.
— Но земля-то чего-то стоит, — попытался он ее успокоить. — Я заметил, здесь есть кукурузное поле, а за домом — неплохой огород. Так что, если вложить немного труда, то кое-что из урожая можно еще спасти.
— Я никогда не занималась выращиванием овощей и фруктов. Мы жили в полутора кварталах от зеленщика.
— А я занимался. Вовремя прополоть, вовремя полить — и все само растет. Потом собираешь урожай, съедаешь, что можешь, а остальное запасаешь на зиму. Так что это — очко в пользу продажи, и можешь считать, что огород у тебя уже в активе.
— Если не удастся продать это сразу — что ж, придется кое-чему научиться, — проговорила она, расправляя плечи.
— Человек на многое способен, когда заставляет нужда. Ну а сейчас я пойду взгляну на сарай — скоро вернусь.
— Я с тобой. — Посмотрев на лежащую у двери убитую змею, она поспешила вслед за Мэттом. — Ты и
