мисс Келлер и через мгновение стоял перед своим начальником.
Гарган посмотрел на него и встал. Мистер Ньюмен высоко поднял подбородок как будто стоял по горло в воде.
– Мистер Гарган, честно говоря, я не понимаю какой вред, я приношу, находясь в своем кабинете, – решительно сказал он.
– Ньюмен, ведь это не вам решать, правда?
– Нет, но если вы хотите избавиться от меня, почему бы не..?
– По правде, Ньюмен, я сам ничего не заметил, пока мистер Лорш не обратил мое внимание. Но я согласен с ним. Нам кажется, что вы можете произвести не совсем хорошее впечатление на посетителей, которые приходят к нам в первый раз. Мы понимаем ваше положение и хотим платить прежнюю зарплату за выполнение работы Хогана. Старина, не знаю, что здесь еще нужно объяснять.
Это «старина» для мистера Ньюмена было зловещим заключительным аккордом в их приятельских отношениях. У него перехватило дыхание, как только это слово вылетело изо рта Гаргана.
Он сразу же направился к двери. Потом остановился, повернулся к мистеру Гаргану и сказал: – Я не представляю, как могу согласиться с этим перемещением, мистер Гарган. Я бы хотел, чтобы вы изменили это решение.
Глаза мистера Гаргана перестали блуждать. – Ньюмен, я не могу изменить это решение.
Мистер Ньюмен ощутил давление, под которым работал его начальник и посочувствовал ему. – Ведь вы хорошо меня знаете. Вы же знаете, что я не…
– Мистер Лорш знает то, что видит. И то, что он увидел, ему не понравилось. То же самое может произойти и с другими, теми, кто приходит в наш отдел впервые. У мистера Лорша есть определенное мнение, как должен выглядеть отдел и он имеет право на это мнение. Так ведь?
– Значит, тогда мне придется уйти.
– Это ваше дело, Ньюмен. Я думаю, вы делаете глупость, но мне бы не хотелось, чтобы вы оставались, если вас это не устраивает.
– Нет, я должен уйти.
– Почему вы не хотите подумать до завтра?
– Я не могу. Я…
Он умолк и продолжал стоять. Он ждал. Ждал…
Одного взгляда на непроницаемое серьезное лицо мистера Гаргана было достаточно, чтобы понять, что ждать ему здесь было нечего.
– Тогда мне приходится попрощаться с вами, – с трудом произнес он.
– Обдумайте все…
– Нет, боюсь, что я должен попрощаться, – сказал он, опасаясь расплакаться.
Он вышел из кабинета, даже не дожидаясь ответа мистера Гаргана. В конце рабочего дня он на минуту задержался возле выхода из здания. Толпы идущих с работы людей с шумом двигались к подземке. Он шагнул и присоединился к потоку. В боковом кармане лежал настольный письменный прибор, который он купил когда-то. Тяжелая подставка неуклюже оттопыривала карман. В конце концов, он вынул его и понес в руке.
Глава 7
Выйдя из подземки, он положил письменный прибор назад в карман, и несколько медленнее, чем обычно пошел к своему дому. В подземке он снял очки, но заметил, что миссис Дипо поливает свою лужайку, и кивнул ей с присущей ему сдержанностью. Тучная миссис Блай сидела высоко на своей кирпичной веранде, дожидаясь мужа. Оттуда она поинтересовалась у него, было ли в городе так же жарко, как здесь. Кивнув головой и фыркнув, он ответил, что конечно так же, как здесь и пошел дальше. Малыш-сирота, которого усыновило семейство Кеннеди, поздоровался с ним со ступенек веранды их дома. Машинально поглядывая на окна чтобы увидеть, смотрит ли кто-нибудь из Кеннеди, он сказал: – Как дела? Во всем квартале больше никого не было. Его глаза снова сощурились, когда он пошел дальше, а рука немного согнулась, прикрывая оттопыренный карман. Над улицей висела дымка из мельчайшей пыли, и он почувствовал, что покрыт грязным потом. Душ манил его к себе, как обещание новой сверкающей жизни.
– А пиджак ты не собираешься снимать? – спросила его мать, когда он направился по лестнице в спальню.
– Я отдам его в чистку, – пробормотал он, и пошел дальше. В спальне он вынул письменный прибор и засунул вглубь выдвижного ящика комода, где лежали чистые простыни. В душе он поднял голову и подставил лицо так, чтобы струи воды били ему в глаза.
Одевшись, он остановился в дверях спальни, вернулся, вытащил письменный прибор из комода и остановился, оглядывая комнату. Затем, вспоминая, он поставил стул в чулан, забрался на него и засунул прибор далеко на верхнюю полку, туда, где прислуга никогда не убирала. Его звала мать. Он пошел вниз, надевая очки, и почувствовал запах поджаривающихся тефтелей. Он налил в кастрюлю воды и сел за стол, в то время как мать сидела возле плиты готовая бросить в кастрюлю два пучка спагетти.
Она спросила: – Жарко было сегодня в городе?
– Конечно, жарко, – сказал он, вытирая рукой разгоряченное лицо. Он снял очки и протер стекла салфеткой.
– Говорят, на улицах люди падают замертво.
– Я бы этому не удивился, – сказал он.
Она подождала, пока он не поставил еду перед собой, и не начал ужинать, потом подъехала к нему сзади на кресле-каталке; она сидела там и смотрела через дверь с сеткой для защиты от насекомых на небольшой задний дворик.
