сидела на задней веранде, он поздоровался с ней и понес чемоданы наверх. Он открыл их и в точной последовательности выложил вещи, затем аккуратно засунул пустые чемоданы на полку в чулане. Он стал под душ прежде, чем открыл кран, чтобы сэкономить горячую воду и газ для ее подогрева. Прошло полчаса, прежде чем он спустился вниз, его лицо блестело, а волосы были тщательно зачесаны набок. Когда он вошел в гостиную, он увидел идущую на веранду Гертруду. Он вышел и обнаружил, что она стоит возле поручней и смотрит на угол. Когда он подошел ближе, она повернулась.
– Он подрался с тем человеком, который по воскресеньям приходит сюда торговать газетами.
– Его ранили?
– Нет. Они навалились на окно, и оно треснуло. Твоя мать видела все отсюда. Весь квартал это видел, – сказала она.
Вокруг него все померкло; за спиной как будто раздался глухой рокот.
Когда он заговорил, то услышал собственный голос как будто откуда-то издалека. – Прими душ, – сказал он. – Я загоню автомобиль.
На улице уже совсем стемнело. Миссис Дипо на углу не было. В домах засветились огни. Где-то в квартале громко заговорило радио, потом его сделали тише. Гертруда снова вышла, чтобы посмотреть на угол. Он чувствовал, что она приняла какое-то решение, потому что она едва дышала, когда напряженно думала. – Давай, иди в дом, – сказал он и хотел идти по лестнице вниз, к автомобилю.
Направившись к нему, она остановила его. Он ждал, и она подошла к нему возле лестницы и тихо заговорила. В темноте белки ее глаз казалось, увеличились и как будто светились.
– Что будем делать? – спросила она.
– Не глупи.
– Твоя мать сказала, что Фред состоит в Христианском фронте, – объяснила она.
– Я это знаю, – невозмутимо ответил он.
– Допустим он…
– Не глупи…
– Но допустим…
– Ну не говори же глупости.
– Но тот человек вчера в гостинице…
Он сердито выпалил: – Перестань, наконец-то, говорить глупости. Это нас не касается.
Он повернулся и направился вниз, когда она схватила его за руку. Он быстро взглянул на нее.
Какое то время она так и стояла, удерживая его. Потом сказала: – Иди сюда, я хочу тебе что-то сказать.
Она не отпускала его руки, и они вернулись на веранду и там, в темноте сели на шезлонги. Она взглянула на веранду Фреда, затем повернулась к нему.
Спокойным голосом она сказала: – Твоя мать только что рассказала мне о мусорном баке.
Он продолжал молчать. Внутри все начало неметь.
– Почему ты не рассказал мне об этом? – требовательно спросила она. Она говорила отчетливо, как будто проводила собеседование.
– Я хотел забыть об этом. Хотел, чтобы тебе здесь было хорошо.
– Ты не должен был так со мной поступать, – сказала она.
Теперь он почувствовал, что она боится. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь «так с тобой поступать»?
– Фред состоит в Христианском фронте. Ты должен был сказать мне об этом.
– А что в этом такого?
– Это очень важно.
– Почему, – спросил он, пытаясь лучше ее рассмотреть. Свет из гостиной слегка освещал ее щеку. Он напрягся от выражения тревоги и возмущения на ее лице. – Гертруда, о чем ты? Я не понимаю о чем ты говоришь.
Она начала наклоняться к нему через подлокотник, когда он увидел. Перед его домом останавливался закрытый автомобиль… нет, он проехал немного дальше. Он остановился перед домом Фреда. Из него вышло трое мужчин, молча подошли к веранде Фреда, поднялись по ступенькам и вошли в дом.
Гертруда прислушивалась к звукам из дома Фреда. Через минуту она спросила: – Кто это был?
– Не знаю, никогда не видел их раньше.
– Что у него, вечеринка?
– Герта, я не знаю, – раздраженно повторил он.
– А ведь на самом деле ты с ним не разговариваешь, – обвинила она.
– Мы здороваемся.
– Но ведь когда-то ты с ним больше общался, правда?
– Нет, не намного больше, – сказал он, пытаясь успокоить ее.
