– Хорошо, чего же ты хочешь от меня.
– Фред, я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу, чтобы ты сказал им оставить меня в покое.
Фред не ответил. В темноте мистер Ньюмен не мог увидеть выражение его лица, так что он ждал и почувствовал, что произойти может все что угодно. Теперь ему было ясно, что он ужасно ненавидел Фреда. Он был мерзким лгуном, он был подлецом.
– Ну. Фред, что ты скажешь? – настаивал мистер Ньюмен. Он очень напряженно сидел в кресле.
– Ларри, ты говоришь так, будто я руковожу партией.
– У тебя достаточно высокое положение, чтобы заставить их вычеркнуть мое имя из списка.
– Какого списка?
– Списка евреев.
– Кто тебе сказал, что у нас есть какой-то список?
– Я знаю, что у вас есть список, и я хочу, чтобы ты вычеркнул меня из него.
– Ларри, как я смогу это сделать?
– Это уже ты знаешь, а не я. – Это было слишком неприятно, но он должен был сказать это, должен был. Ничего не будет сделано, пока он не скажет этого. – Фред, придумал бы чего-нибудь получше, чем делать из меня еврея.
– Ларри, никто не делает из тебя еврея.
– Никогда дважды не нападут на человека, если не убеждены, что он еврей. Не два раза.
– Сегодня вечером они просто были возбуждены.
– Фред, там не все были возбуждены. Этот скандал можно было так же легко остановить, как и начать.
– Я же сказал, что не был там, когда это произошло.
– Фред, а я говорю, что ты был.
– Хорошо, замечательно, значит я лгун.
– Фред, никто не называет тебя лгуном. Давай, садись, я хочу поговорить с тобой.
– Хорошо, но меня там не было.
Некоторое время они сидели молча. И тишина угрожала остановить ослабевающий поток красноречия Ньюмена, поэтому он заговорил несколько раньше, чем хотел бы.
– Я хочу, чтобы ты честно сказал мне кое-что. Они что, думают, что я и правда, еврей.
Фред помолчал. Мистер Ньюмен снова подумал, что хорошо, что все происходит именно так, в темноте.
– Ладно, Ларри, я скажу тебе. – Фред говорил, как будто сам не имел к этому никакого отношения. Его коварство вызывало у Ньюмена отвращение и ему захотелось ударить его.
– Как и во всякой большой организации, в нашей, есть определенная группа горячих голов. Без этого не обойдешься. Без таких людей не обойдешься, понимаешь?
– Да.
– Да, кое-кто обратил на тебя внимание. Я это признаю. Ты должен признать, что стал немного похож на иудея с тех пор, как начал носить очки.
Мистер Ньюмен промолчал.
– Вы что, сказал я им, это мой давний сосед. Но они настаивают, что отвечают за свои слова. Я хочу сказать, что когда ты один против десяти, тебе приходится с ними считаться, понимаешь?
– Но ты хорошо знаешь, что я…
– Ларри, это
Снова тишина. Так что его действительно обсуждали. И Фред не особенно его защищал.
– Значит, я остаюсь в списке, да?
– Ну, Ларри, я говорю тебе правду. Я понемногу продвигался в этом вперед. Но ты привел к себе эту дамочку, и она все испортила.
– Почему это она все испортила? – сердито спросил мистер Ньюмен.
– Ну, ведь она же еврейка, правда?
– Боже милостивый, Фред, ты что сошел с ума?
– Ты хочешь сказать она…
– Конечно же, нет. Откуда, черт побери, взялась эта мысль?
На мгновение Фред замолчал. Потом он сказал: – Вот это да! Ларри, мне очень жаль, что так вышло. Я не знал.
Это было все, и мистер Ньюмен поднялся из кресла. Густое зловоние фальшивого раскаяния Фреда коснулось ноздрей мистера Ньюмена. Он больше был не в состоянии приводить доводы. Фред не поверил
