— Как насчет трех захваченных солдат? — спросила Фиркин.
— Мозговое сканирование занимает около часа. У них нет другого выбора, кроме как сообщить нам все, что им известно.
На столе зажужжал интерком.
— Да?
— Капитан первого ранга Туэйт просит принять его, сэр. Он говорит, дело официальное и срочное.
Фоллард метнул взгляд в сторону Моры и ее морпехов. Она с притворной скромностью посмотрела на него.
— Проводите его ко мне.
Капитан первого ранга маршировал, наклонив голову, будто двигался против сильного ветра. Он почти дошел до самого стола Фолларда, когда внезапно остановился и с удивлением обнаружил, что кабинет полон посетителей. Он переводил взгляд с одного лица на другое, затем повернулся к морским пехотинцам и к Море Костюшко.
— Так вот вы где! Юная леди, мне следовало бы вас отшлепать. Адмирал всю последнюю неделю поджаривал мне задницу из-за вашего исчезновения. Вы пробрались на планету, захватили катер, находящийся на боевом дежурстве, плюс отделение десантных войск, летаете черт знает где, а затем бросаете катер посреди площади. И все это ради того, чтобы полюбезничать с полицейскими агентами и инопланетянами, в то время как ваш отец…
— Капитан! — вставил Фоллард. — Вы ведь пришли сюда не только для того, чтобы рассказать о пропавшей корабельной шлюпке, не так ли?
— Что? Нет, не для этого. Или не только для этого — пока я не подошел поближе и не увидел, где она припаркована. Я получил… э-э… рапорт, что вы задержали одного человека, которого я хочу увидеть.
Фоллард вынул авторучку и принялся рисовать чертиков на листке бумаги.
— Имя задержанного?
— Бертингас Тадеуш. Прежде работал в Бюро коммуникаций Скопления. Кажется, бывший заместитель директора.
Халан положил ручку на стол.
— Таких задержанных здесь нет.
— О, тогда, значит, я…
— Неверно информированы? Такое возможно. А где вы услышали эту невероятную историю? И почему вы говорите «бывший»?
— Ну, я посчитал, раз его обвиняют в каком-то преступлении…
— Против советника не выдвинуто никаких обвинений.
— Значит, вам известно, где он?
— А как же! Здесь, в этом здании, отдыхает. Этим утром его спасли после тяжелых испытаний в предгорьях, следствия авиакатастрофы. Моя служба оказала некоторую помощь в проведении спасательной операции, так же, как и ваши морские пехотинцы, действовавшие под оперативным управлением госпожи Костюшко.
Он кивнул Море.
Мора кивнула ему в ответ.
Туэйт пристально смотрел на обоих.
— Могу ли я узнать, почему вы с таким нетерпением, — продолжал Фоллард, — желаете встретиться с советником?
— У нас возникли помехи на стандартных интерферентных каналах. Возможно, по естественным причинам. Но более вероятен саботаж. Ну, что бы там ни было, я хотел получить доступ к средствам связи, принадлежащим Скоплению.
— Поэтому вы пришли сюда побеседовать об этом с предполагаемым задержанным? Почему бы не обратиться к самому директору, Селвину Прейзу?
— Тут замешаны вопросы… м-м… секретности.
— Вы не доверяете Прейзу?
Туэйт осматривал их всех: Фиркин, гиблиса, сатиров, собственных морпехов, Мору.
— Говорите открыто, — настаивал Фоллард. — Где еще, как не здесь.
— Я больше не знаю, кому вообще можно верить. Все эти торговцы, лендлорды, марионетки из Главного центра. По крайней мере, Бертингас — ну…
— Настолько наивен, что не может не быть лояльным? — предложил свою формулировку Фоллард.
— Вы выразили мою мысль очень изящно.
— А как вы думаете, зачем бы мы так старались вытащить его из этих лесов? Итак, вы полагаете, что ваши собственные каналы связи вышли из строя вследствие диверсии. Что вызвало у вас подобное подозрение?
— Содержание последнего, полученного нами с сильными искажениями, сообщения с Джемини указывает на то, что база атакована неизвестными силами. Мы больше не получили ничего за прошедшие тридцать шесть часов, и, пока не появились «Фермопилы», у нас не было ни одного патрульного корабля, который можно было бы послать на разведку. А потом кое-кто уводит катер капитана.
Тут он опять сердито посмотрел на Мору.
Она побледнела.
— А папочка? — еле слышно сказала Мора. — У вас нет никаких?..
— Тот фрагмент передачи, который удалось расшифровать, сообщает о сферической атаке с участием гораздо большего количества военных кораблей, чем, как я искренне полагал до сих пор, находилось в космосе в пределах трех диаметров Скопления. Если это так, может случиться, что Джемини больше не существует.
Халан Фоллард больше следил за капитаном, чем за реакцией девушки. Туэйт получал удовольствие, пугая ее.
— Но мне нужно… — начала было говорить Мора и запнулась.
Во время этой паузы сотрудница лаборатории Фолларда стукнула два раза в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения.
— Инспектор, мы получили информацию от пленников. Если вам хочется ее узнать…
— Давайте ее сюда, — сказал Фоллард, указывая на большой экран, висевший на боковой стене между двумя чересчур резвыми купидонами. — И пожалуйста, вкратце. Только самое важное.
Лаборантка кивнула, повернулась к выходу и натолкнулась на Тадеуша Бертингаса, который как раз входил в кабинет.
Если не считать нескольких царапин и обломанных ногтей, советник выглядел таким же бодрым и учтивым, как всегда. Вместо своей, обычно безупречной формы Бюро коммуникаций он был одет в полевую камуфляжную форму без знаков различия, позаимствованную у Фолларда. Форма неплохо сидела на нем, разве что пришлось подвернуть рукава.
— Всем привет. — Он улыбнулся и помахал рукой.
— Тэд! — Мора опять обрела дар речи. Она вскочила, подбежала к нему и бросилась в его объятия, обхватила руками за шею и прижала лицо к его груди. Фоллард потратил примерно секунду, чтобы как следует убедить себя, что этот жест не является признаком радости — она просто прижалась к Тэду в поисках защиты.
— Я тоже рад видеть тебя, — произнес Бертингас.
— Не только это, Тэд. На Джемини напали. Может быть, уничтожили.
— Боже мой!
— Много кораблей. Очень много кораблей. Целый флот. Такой флот, как мы…
— О нет! — воскликнул Бертингас. — О всемилостивейший! Ты думаешь, это… Что Чора Маас сказал нам… насчет…
— Хай-кен Ма-ру. — Густой голос, словно из груди мамонта, медленный, запинающийся, какой-то замороженный. Экран на боковой стене загорелся, и появилось лицо одного из захваченных солдат. Посиневшие губы безвольно отвисли, слезы наворачивались на пустые, лишенные проблеска мысли, голубые глаза. Пока все в кабинете Фолларда смотрели на это лицо, на экране появилась чья-то рука с
