Девон судорожно сглотнула, а Райан холодно улыбнулся.
– Ну что, язык проглотила? Когда ты скажешь ей, что отвергла предложение, которое случается только раз в жизни, она взорвется так, что извержение вулкана Кракатау по сравнению с этим покажется новогодней хлопушкой. Короче говоря, Беттина будет рвать и метать.
Девон, с расстояния всего в несколько сантиметров, смотрела на него большими, округлившимися, потемневшими глазами.
– Она станет называть тебя дурой, склонять на всевозможные лады. Тебе придется выслушивать упреки днем и ночью – в течение многих лет подряд.
Девон знала, что ее ждет: мать начнет плакать и распускать слюни, вспоминая, как жертвовала всем, чтобы вырастить ее и сделать счастливой… И, естественно, обвинит Девон, что она повернулась к ней спиной так же, как и ее отец.
– Беттина никогда не даст тебе забыть, что дом, в котором она и мой брат жили вместе, был бы переписан на вас, если бы ты согласилась выйти за меня замуж.
– Нет, – прошептала Девон. – Прекрати…
– Она не позволит тебе и минуты передохнуть, а будет постоянно капать на мозги, что ты отказалась от такого счастья. И рано или поздно, только для того, чтобы избавиться от этой грызни, ты согласишься стать миссис Райан Кинкейд.
У Девон задрожали губы.
– Ну хорошо, – прошептала она. – Допустим – теоретически, конечно, – что моя мать действительно хочет, чтобы… – Пересохшее от волнения горло не слушалось. – В общем, я понимаю причины, по которым она… склонна настаивать на принятии предложения твоего дедушки. Но… но почему он сделал это предложение? Я ведь знаю, какого он мнения о моей маме. Зачем же ему нужно, чтобы я – ее дочь – вышла за тебя замуж? – Она попыталась улыбнуться. – Может быть, он начитался “Пигмалиона”?
– Всему виной твой необычный интернат. Дед полагает, что там тебя научили хорошим манерам и ты станешь прекрасной женой.
– Там меня научили всему, что может потре-боваться в жизни, если стрелки часов перевести лет на двести назад, – с горечью сказала Девон.
– Деду кажется, что это придает тебе особое очарование, – скривив рот, произнес Райан. – Он считает, что идеальная жена та, которая не замечает, что на дворе конец двадцатого века.
– Так вот – сообщи своему ретрограду, что он совершил ошибку. Он хотел подыскать для тебя женщину без мозгов, без собственного мнения, угодливую. – У Девон даже сердце сжалось от негодования. – Я к таким не принадлежу.
Да, она другая, подумал Райан, глядя на нее в упор сверху вниз. Красивая, обольстительная.
Вела ли она тонкую игру или же не держала подобного на уме, но сейчас она была так соблазнительно- невинна, что в Райане разгорелось желание.
Он нахмурился, руки его упали с плеч Девон как неживые. Он отступил назад.
– Я ему все объяснил, – сказал он упавшим голосом.
– Ну и что?
Райан, глубоко вздохнув, опять принялся шагать из угла в угол. Фрэнк рассмеялся бы и сказал, что тридцать два – это еще даже не средний возраст, но, черт возьми, в данный момент Райан чувствовал себя древнее Мафусаила.
– Ну и, – мрачно продолжил Райан, не спеша опускаясь в кресло за своим столом, – он заявил, что все в порядке, что ему нравится твой характер.
Девон в недоумении уставилась на него. Сейчас соображать стало намного легче – не то что лицом к лицу, так близко, что она даже видела чуть заметную щетину на его твердом подбородке и тонкие черные линии, окаймляющие радужки его глаз.
– Интересная складывается картина, – медленно проговорила она. – Твой дед решил, что дочь женщины, которую он презирает, будет тебе хорошей женой потому, что сможет красиво вышивать на чайном полотенце слова “Благословен Этот Дом” и одновременно перебраниваться с тобой?
– Я понимаю – звучит немного странно…
– Это звучит шизофренически.
– Но послушай, есть и другие обстоятельства.
– Назови хотя бы одно.
– Мой брат Гордон. Он говорил, что хотел бы обеспечить тебе благополучие.
Девон еле сдержалась от невыносимого желания разразиться истерическим смехом.
– Неужели ты думаешь, что если я выйду за тебя замуж, то для меня наступит “благополучие”?
– Да! – отрезал Райан. – Я уверен на сто процентов!
– Даже так?
– Даже так, – рыкнул он, вскакивая на ноги. – Я связан дурацким обещанием, которое дал старику: выполнить любое его последнее желание, чего бы он ни попросил.
На этот раз Девон уже не могла удержаться. Лающий, тщетно сдерживаемый смех вырвался из ее горла. Райан пристально посмотрел на нее.
– Ты находишь ситуацию смешной? – прорычал он.
– Нет! Нет. Она вовсе не смешна. Она… невероятна! Похожа на пьесу, написанную сумасшедшим и
