взял ее на руки. – Яичница. Бекон. Поджаренный хлеб.
– Райан! Сейчас же положи меня на место! Но вместо этого он потащил ее в ванную, не обращая внимания на то, что Девон, смеясь, колотила его кулаками по плечам.
– И несколько ведер кофе! – закончил он, ступая под душ. Крепко держа ее одной рукой, он на всю мощность включил воду. – Ты высосала из меня всю энергию! Мне требуется много пищи, чтобы восстановить силы.
Девон с удовольствием подставила смеющееся лицо теплым струям.
– Может быть, тебе еще что-нибудь нужно? – игриво спросила она, но, когда увидела, что при этих словах улыбка стала сходить с лица Райана, у нее перехватило дыхание.
– Да, – прошептал он; его ладони скользнули вниз по спине и обхватили ее бедра. – Да, дорогая моя, мне нужно… гораздо больше. Мне нужно…
Он приподнял ее, а она обвила его ногами за талию, и потом был только равномерный плеск воды, и вздохи, и невнятные бормотания мужчины и женщины, упивающихся любовью и забывших про все на свете.
– Так, – сказал Райан, – и это называется Нью-Йорк в праздничный день, а?
Девон, подняв на него глаза, улыбнулась. Они медленно шли, взявшись за руки, по аллеям Сентрал- парка, в той его части, которая называлась “овечья полянка”. День выдался жарким, солнечным. Просторная, густо поросшая сочной травой поляна была заполнена изрядно истосковавшимися по отдыху горожанами, с неподдельной радостью впитывающими в себя раздолье первого летнего праздника.
– Что это за вопрос поступил от коренного жителя Нью-Йорка?
– Начнем с того, что я не коренной житель. Я родился здесь, но потом мы с Джеймсом переехали на Лонг-Айленд.
Девон кивнула.
– Я знаю. Мне как раз это и интересно. Твои родители умерли?
– Нет, совсем не так драматично, – сказал Райан, натянуто улыбаясь. – Моя мать решила, что гораздо интереснее бродить по джунглям, чем воспитывать сыновей. А отец быстро сообразил, что раз она уехала, то с него автоматически снимается вся ответственность, и пустился наслаждаться “сладкой жизнью”.
Улыбка на лице Девон растаяла.
– Ты имеешь в виду, они тебя бросили?
– Если это выразить словами, будет звучать намного хуже, дорогая. К тому времени я уже успел прожить большую половину своей жизни с дедом, а не с родителями. Они постоянно куда-то уезжали, и мы с братом не входили в их планы.
– Так, значит, и ты, и Гордон переехали к Джеймсу?
– Гордон уже учился в университете. Он был на двенадцать лет старше меня.
– Ммм, – промычала Девон, – а интересно…
– Что?
– Да ничего. Просто… однажды, когда я приехала на каникулы, Гордон спросил меня, хорошо ли мне живется не… не дома. Он сказал, что знает еще одного подростка, которого, как он выразился, “спихнули”.
– Ты думаешь, он имел в виду меня? – с изумлением спросил Райан.
– Почему бы и нет? Это возможно, – пожала плечами Девон.
Даже очень возможно, подумал Райан. Совершенно логично. Это объясняло, почему Гордон так хотел обеспечить жизнь Девон и почему говорил, что чувствует себя виноватым, что забыл ее.
А вот я ее никогда не забуду, я о ней позабочусь, решил Райан, с любовью наблюдая, как легкий ветерок играет ее волосами. Плавным движением она подняла руку и отбросила их от глаз; простейшее, повседневное движение, но у Райана екнуло сердце. Он взял ее ладонь и сплел свои пальцы с ее.
– А как же ты? – спросил он.
Она подняла на него взгляд и улыбнулась.
– А что я?
– Как прошло твое детство? спросил он. – Бьюсь об заклад, ты была такая серьезная маленькая девочка с приятной застенчивой улыбкой.
– Что касается застенчивости, то тут ты прав, – проговорила она с улыбкой, подернутой печалью. – Единственное, что я хорошо помню о моем детстве, – это постоянные переезды: из Сан-Франциско в Лос- Анджелес, из Лос-Анджелеса в Рено и затем в Лас-Вегас.
– А почему?
Девон пожала плечами.
– Я думаю, потому, что моя мать… потому, что Беттина постоянно гонялась за… лучшим будущим. Она была официанткой.
– В коктейль-баре, – сказал Райан.
– Да. – Девон опять подняла на него глаза, уловив скуку в его интонации. – Она делала все, что могла. Ее шансы, возможно, не всегда были блестящими, но это непросто одной воспитывать ребенка.
– И я уверен, что все это она повторяла тебе при первом удобном случае.