Сервий распределял задания. Тиберия и Калигулу устранит центурия личной императорской охраны на Капри, которой командует преданный центурион Вар.
Макрона после совершившегося мы купим. Он служил императору, будет служить и нам.
Завтра в сенате Пизон внесет предложение, чтобы цены на хлеб были снижены и был отменен налог с заработка. Народ, который постоянно выступает против дороговизны узнает об этом. Пусть плебс видит, что о его благе заботится сенат, а не император! Народ надо склонить на нашу сторону во что бы то ни стало. Договоримся, друзья, если мы народу от имени республики что-то обещаем, то должны будем выполнить! Своим клиентам прикажем распространить, что республика сразу же созовет народное собрание и проведет выборы новых магистратов. Согласны? Теперь дальше. Бибиен и Вилан позаботятся о том, чтобы ростры, базилики и дома были обклеены пасквилями на императора. Все это можно будет списать за счет народа, который обычно всегда это проделывает. Ульпий вместе со мной составит список лиц, которых необходимо устранить немедленно. Всем, что касается легионов, распорядится Луций. Он даст задания верным нам или подкупленным центурионам. Они обеспечат окружение императорского дворца на Палатине, канцелярии Макрона и комендатуры преторианцев, а также захват курий, государственной казны в храме Сатурна и архива на Капитолии.
Завтра, когда весь Рим будет в Остии на торжественном празднике открытия моря, Луций перемостит шесть когорт своего сирийского легиона с Альбы-Лонги в Рим на Марсово поле. Там солдаты разобьют палаточный лагерь.
Когорты будут перемещены под предлогом торжественного парада, который состоится через три дня. Парад Макрон одобрил.
– Кому удалось уговорить Макрона? – спросил Ульпий.
Луций покраснел:
– Мне.
Ульпий внимательно посмотрел на Луция. Сервий продолжал дальше. Главная задача Луция – чтобы он со своими когортами держал под ударом лагерь преторианцев за Виминальскими воротами до тех пор, пока в сенате не будет провозглашена республика и не будут выбраны первые консулы.
– Кто ими будет? – спросил Вилан.
Наступила тишина. Каждый думал о себе.
– Ульпий, – сказал после минутного молчания Сервий Курион.
– Курион, – сказал строго Ульпий.
– Они оба, – предложил Пизон.
Но Бибиен возразил:
– Это не умно выбирать обоих консулов-республиканцев. Второй должен быть из сторонников императора, надо и их привлечь на нашу сторону.
Согласились. Да, это разумно.
– Тогда консулами будут Сервий и двоюродный брат императора Клавдий, – предложил Ульпий. – Клавдий абсолютно безвреден, пустой мечтатель.
Сервий будет им руководить…
Согласились. Воцарилась тишина. Опасность как будто бы миновала. Они снова несокрушимо верили в свой успех. Каждый в уме прял нить своих мечтаний. Вот когда власть снова вернется к сенату…
Сервий мечтал о вновь обретенном достоинстве 'отцов города'. Бибиен в мыслях уже строил гигантский водопровод, который принесет ему миллионы.
Пизон с согласия сената станет собирать дань и с Норика. Вилан забылся и стал размышлять вслух: 'Я потребую от соната, чтобы мне отдали медные рудники в Испании. Я имею на это право за те убытки, которые нанес мне император, конфисковав поместья…'
Все повернулись к разоренному Вилану, который претендовал на самый жирный кусок. Авиола взорвался:
– На что ты собираешься купить медные рудники, ты, болтун? Насколько мне известно, ты так погряз в долгах, что тебе не принадлежат даже веснушки на твоем носу!
– К тебе одолжаться не пойду, – отрезал Вилан. – Чтобы оплатить твои ростовщические проценты, мне не хватило бы и всей Испании.
Авиола выпрямил свое грузное тело и важно сказал:
– У меня в Испании два железных рудника. Я держу там четыре тысячи рабов. Чтобы оплатить расходы на рабов, я должен получить медные рудники.
Лицо Пизона, всегда словно ошпаренное, сейчас побагровело. Он повернулся к Авиоле:
– Ты зарабатываешь миллионы на железе, производстве оружия и рабах.
Разве этого мало?
– А разве умно делить шкуру неубитого медведя? – сухо заметил Ульпий.
Луций слушал и удивлялся.
Пизон, гневно размахивая руками, обличал Авиолу:
– Ты зарабатываешь на государстве, а я на налогах. Ты запихиваешь в мешок сразу миллион, а я собираю по денарию. Тебе во сто раз легче. Твои мастерские тебя озолотили.
– Чем это они меня озолотили? – возмутился Авиола. – Одни заботы.
