международной мафией».
Есть чрезвычайности в этих писаниях и речах, но нет полномочности.
Одно сочинение Плутарха так и называется: «О том, почему божество медлит с воздаянием».
Мне, конечно, легче сойти с ума, чем им. Я, например, увижу на карте Пакистана: там, где должен быть Исламабад – там оказалось Равалпинди, а там, где прежде было Равалпинди, увижу Исламабад– и все, я сбрендил. А они все даже не заметят.
Хоть и промерз, а все-таки иду и пою: «Вдоль да по садику, вдоль да по зеленому сизый молодец идет».
У Островского («Не все коту масленица»): «Нас с малолетства геройству не обучали».
Я тучен душою. Мне нужны средства для похудания: ничегонеделание, сужение интересов и пр.
«Божье слово слишком тяжелая роскошь,
И оно не для всякой души».
(Эренбург)
Она невзрачна, но целесообразна.
Вы – вы, а не богатыри.
А мы – богатыри, не вы.
Вы всадники без головы.
Вы Щепкины. А я – Куперник.
или, обращаясь к Мельникову:
Ты – Соловьев, а я – седой.
Ты – Иванов, а я – Крамской.
Ты – сер, а я, приятель, сед.
Ты – Мельников. А я – Печерский.
И тебе еще рано слушать речи Миттерана.
А я между тем начал спуск, вошел в плотные слои атмосферы и прекратил свое существование.
«Есть вещи поважнее, чем мир», – говаривал бывший госсекретарь Александр Хейг.
Ничего вальпургиево не было в наших ночах. Но вот варфоломеевщина – точно была.
Да, я пленный. Я пленник своих старых концепций.
«Достоинство человека – неприкосновенно. Уважать и защищать его – обязанность всех государственных властей» (статья Конституции ФРГ).
Впрочем, вот мысль: перевести целиком на русский Конституцию ФРГ.
Наш современник кардинал Баджо: «Господь использует нас, но Он в нас не нуждается» (о смерти папы Иоанна-Павла I).
Одна из первоочередных задач, говорил Юрий Нагибин, «психологически подготовить нашего современника к изобилию».
Все будет у всех. У каждого мертвого будет припарка. У каждой козы – баян, у каждой свиньи по апельсину, у барана – новые ворота.
Самое мое любимое из всех немецких слов все-таки «vorbei», мимо.
и всего несколько мыслей, но таких приземистых
Для 1-ой эмиграции – мы тернии, выросшие на развалинах России.
Когда с него живьем сдирали кожу, он только хмурил брови.
Их надо ошеломлять чем-нибудь совсем ни к чему не годящимся: например, в дни 11-ой пятилетки клясться в том, что каждая пятилетка будет 11-ой.
Никакой призрачности. Четкая программа. «Приезжай в Тибилиси, зарэжем на хуй».
Пушкин и Пугачев. И весь этот цветаевский маринад.
А сырники со сметаною я очень люблю. Больше, чем отчизну.
Как у Антихриста за пазухою.
На трибунах мавзолея выставлены были продукты земледелия и животноводства.
И вообще люблю совершать действия, несовместимые с моим статусом.
Безвозвратно ушли в прошлое те времена, когда меня не существовало.
Глядя на абрамцевскую кошечку, вылизывающую своего кутенка. А ты, Ерофеев, кого из своих ближних..?
А эти поганые мизантропы вот как глядят на осень: а ебал я эту осень, и в туман и в слякоть, и в золото и в багрец.
А будешь ли ты от грусти меня врачевать?
Стрельбище в Мытищах имени Жоржа Дантеса. Краковское высшее артиллерийское училище имени Лжедмитрия 1-го.
я удостоился тернового венца
В этом нет прелестности, а значит и искусительности нет.
Гуревич: если прикажет партия, буду иметь три подмышки. Но только как на это посмотрит партия?
Дессау. Ария торговки рыбой из оперы «Осуждение Лукулла».
Большая халда, а строит из себя этакую маленькую субрэтку.
Прекрасно у Тургенева: «Русский человек тем прежде всего и хорош, что он сам о себе предурного мнения».
Национальный герой Греции Недонеёбылос.
Я, конечно, не хочу вводить в заблуждение мировое общественное мнение, но… и т.д.
А мне наплевать на все потрясения, я сейсмостоек.
Какой-то мелкий диссидент-художник сказал: «Какая огромная страна Россия, и несчастий навалено на нее по размеру. Видно, такой ее жребий в мире – не жить самой и мешать другим».
Сальвадор Дали: «Разница между мной и сумасшедшим – в том, что я не сумасшедший».
Мы враждуем из-за несходства заблуждений.
Бисмарк: «Бог Всемогущий заботится только о младенцах, пьяницах и американцах».
ты холодец, студень ты алкаш, играющий в каш-каш
Если б я строчил на них на всех донос, я б напротив Бориной фамилии Сорокин написал бы nota bene и sic.
покрывает, познает и топчет
Он самый строгий и самый длинный из нас, как л«итургия Василия Великого – самая длинная и строгая из всех литургий.
Старые индусы о пяти элементах мироздания. Пять элементов твоего мироздания.
Надо говорить: не пять элементов мироздания, а пять уголовных элементов мироздания.
Спустя столько лет – опять Анатоль Франс. Почему-то весь этот олимпический комплекс: невозмутимость, легкое и высокомерное сочувствие, ирония, красивость, etc. – все называлось «мудростью». Скверно.
Самый верный признак НЕМУДРОГО – бестревожность.
