колонию! Я поговорю с Маклеодом потом, после всего этого!
Если они будут еще живы к тому времени. Если кто-нибудь будет жив вообще.
Он быстро огляделся. Впереди по коридору стояло множество столов, но работали только три клерка. У них еще было время выхватить аварийные дыхательные аппараты из ящиков столов, но они стояли, с любопытством разглядывая Йетса и тех, кто окружал его…
…И еще четырех людей Маклеода, стоявших парами вдоль стены. Двое из них держали перед собой полуоткрытые атташе-кейсы. Йетс готов был поспорить, что там у них было что-нибудь посущественнее, чем игольчатые станнеры.
Господи! Видимо, подчиненные Йетса чересчур тщательно выполнили его приказ не пропускать телефонные звонки ему в кабинет. Маклеод, наверное, озверел, пытаясь дозвониться, и послал такую внушительную команду.
— Прошу прощения, сэр, — сказал серый костюм так вежливо, что это действительно прозвучало как извинение. — Наши инструкции вполне ясны. И чем скорее мы отправимся…
Соня молчала. Она была не шокирована, но гораздо больше потрясена, чем Йетс. Одинаковые события оказывают разное влияние на различных людей, и для советской подданной оказаться арестованной американской спецслужбой — это… Она не могла сбежать, но могла заставить их убить ее, а тогда… Йетс свободной рукой обнял Есилькову.
— Все будет в порядке, — прошептал он. — Спокойнее. Все будет хорошо.
— Зараза, — прошептала она в ответ. Йетс почувствовал, как ее рука судорожно обвилась вокруг него. Она не хотела умирать, Йетсу тоже не хотелось, чтобы ее убили, почти так же сильно.
Две шестиместные машины ждали их за дверями. Другого движения почти не было. Несколько пешеходов бежали по лентам, без нужды сжимая в руках дыхательные аппараты. Немногие решались выйти из квартир — только те, кто спешил добраться до родственников или любимых.
Внутри — там было безопасно. Все комнаты колонии имели герметичные двери и могли быть изолированы от коридора. Система циркуляции продолжала бы снабжать воздухом каждое неразрушенное помещение.
Завывая сиреной, мимо промчался оранжевый фургон Службы Утилизации. Частных машин не было вовсе. Богачи, сумевшие достать для себя запрещенные в принципе на Луне личные автомобили, тихо сидели по домам. У них не было людей, ради которых можно было бы рискнуть жизнью.
Пол под ногами содрогнулся три раза подряд. Секундой позже раздался один слитный звук взрыва, достаточно громкий и сильный, чтобы несколько пешеходов остановились.
— Садитесь в машину, — равнодушно сказал один из агентов. Одновременно он ловко залез рукой в поясную сумку Есильковой, вытащил оттуда станнер и кинул его своему ближайшему товарищу, даже не посмотрев, готов ли тот поймать его.
Есилькова якобы не поняла, что ее приглашают занять место в крытом автомобиле, и демонстративно развалилась на среднем сиденье открытой машины.
— Быстрее, — агент в сером костюме ухватился за ствол оружия Йетса, зажав его между наманикюренными большим и указательным пальцами. Он потянул станнер на себя, его коллеги отпрянули в стороны.
Йетс ухмыльнулся.
— Тебе он правда нужен, сынок? Бери, но если я сниму палец с курка, грянет взрыв, который разнесет весь квартал.
Двое ближайших агентов с проклятьями отскочили. Хватка серого костюма ослабла, а его рот приоткрылся на долю сантиметра. Йетс уронил станнер на колени Есильковой и уселся рядом с ней.
— Спасибо, что дала эту игрушку, — тихо сказал он ей. — Теперь она не понадобится.
— Поехали, — закричал с заднего сиденья серый. — Мы уже опаздываем!
Другой охранник запрыгнул на ходу, когда машина уже набирала скорость. Сзади в закрытый автомобиль торопливо забирались оставшиеся пять агентов.
Есилькова вздохнула. Держа станнер за рукоятку, она передала его назад через плечо, не оглядываясь. Поколебавшись секунду, агент забрал его.
— Не время играть с ними в игры, солдат, — усмехнулась она Йетсу, слегка отвернув лицо в сторону.
Йетс провел указательным пальцем вдоль ее шеи.
— Нельзя позволять им много, Соня, — сказал он с наигранной веселостью. — Иначе будет хуже.
Он обернулся и посмотрел на агентов, сидящих за ними. Их симпатичные молодые лица были так же напряжены, как лицо Есильковой в коридоре при аресте. Это будет ребятам хорошим уроком. Пусть учатся, как обращаться с бомбой, иначе в один прекрасный день будет слишком поздно.
В противоположном направлении без сирен и мигалки промелькнула патрульная машина: движения по коридору не было, и предупреждать было некого. Где-то далеко слышался унылый двухтонный вой — кто-то все-таки использовал сирену.
— А на переднем сиденье, — обратился к Есильковой Йетс, — был капитан Арамский из третьего сектора?
Он хорошо контролировал свой голос, но кулаки его сжимались и разжимались, словно он душил змею.
Впереди, вдоль куска коридора длиной в триста метров, внезапно погасло освещение. Три секунды машина ехала в темноте, а потом тускло засветился потолок. Встроенные ренио-кадмиевые источники могли работать годы без подзарядки. Может быть, спасатели с Земли оценят этот вид освещения, когда прибудут сюда, чтобы поинтересоваться, что же все-таки произошло с лунной колонией.
— Да, — ответила Есилькова тем же безразличным тоном. — Отличный офицер в те редкие дни, когда трезв, — она помолчала, потом добавила: — И мне кажется, я знаю остальных парней тоже.
Они были в гражданской одежде. Высокие и такие здоровые, что каждый занимал в два раза больше места, чем обычный человек. На коленях у них были квадратные металлические коробки с ручками.
— Это ваши! — воскликнул Йетс. — Они тебя послушались. Скрести пальцы на счастье.
— Это были охранники из советского посольства, комиссар, — неожиданно сказал сзади агент.
Йетс вздрогнул и обернулся к нему. Закрытая машина нагоняла их в пятистах метрах. Ее скорость — около пятидесяти километров в час — была необычна для лунной колонии.
— Спасибо, — сказал ему Йетс. — Ты, дружок, не скажешь, куда мы едем?
— Э-э, ну туда, где был ваш кабинет, комиссар. Мистер Маклеод не объяснил нам, зачем вы ему понадобились.
Удар, с потолка посыпалась пыль. На мгновенье автомобиль оказался в душном темном облаке. Фары на лунные машины не ставили, потому что коридоры освещались всегда, и в них не было нужды. В облаке пыли от фар толку все равно не было, но если погаснет все освещение…
— Сэр, моя фамилия Стюарт, — неожиданно добавил серый костюм.
— Джэб? — предположил Йетс.
— Джим, сэр, — преданно ответил Стюарт. — Джеймс Эвелл Браун Стюарт… Но я использую иногда инициалы вместо имени — Джэб.
— Прямо одна большая счастливая семья, — проворчала Есилькова.
Следовавший за ними закрытый автомобиль проезжал перекресток Н — 3. Из бокового коридора вылетел огненный зигзаг и коснулся машины. Все восемь встроенных в колеса двигателей одновременно взорвались синими вспышками. Горящий автомобиль остановился, и оттуда никто не вылез.
— Мы уже почти добрались до места, — заметил Йетс, отводя глаза в сторону.
И не только они.
— Говорила я тебе, что оно направляется сюда, — произнесла Есилькова с мрачным удовлетворением.
16. МЯТЕЖ РАЗВЕДКИ
Инструкция КГБ, которую Соня Есилькова изучала во время своей подготовки для работы на Луне, гласила:
«Главная трудность в борьбе с американской доктриной состоит в том, что американцы, как правило, не читают своих инструкций и часто не следуют своей собственной доктрине».
