— Спасибо, сэр. К черту, сэр.
Маклеод с трудом разжал занемевшую руку, в которой держал трубку. Раньше он часто злился, что на важные посты часто ставят актеров кино, которые произносили речи в поддержку президента, когда он был еще кандидатом. Теперь ему казалось, что это не так уж и плохо. Директор оказался в общем-то неплохим парнем. Может быть, ему удастся использовать аргументы Маклеода с достаточным правдоподобием, и всякое начальство с Земли будет на некоторое время нейтрализовано.
Времени Маклеоду не хватало. Ему надо было срочно выяснить, сработает ли ловушка Шеннона, когда появится риллианин.
Если нет, то небольшая группа защитников постарается смоделировать условия, при которых был убит первый риллианин (несмотря на то что Счастливчик говорил, что этот новый — другого вида), тут уж не важно, что по этому поводу думает Земля. По крайней мере, для Маклеода. И для Эллы Бредли и ее подопечного пришельца.
И вообще для всех на Луне, да, пожалуй, и на Земле тоже, если страхи Шеннона насчет того, что риллианин уничтожит всех технологически развитых воздуходышаших, были оправданны.
Если и существует какая-нибудь ситуация, для которой подходит код «Красный/Космический/Смертельный», то это она и есть. А что касается скандала на Земле, то он — ничто по сравнению с тем, что там будет твориться, когда исчезнет вся лунная колония. (Это если риллиане не решат расчистить Землю, раз уж они все равно поблизости.)
Маклеод раздумывал, стоит ли разрешать Шеннону выходить на поверхность. Это был рискованный шаг, но на кону стояла — ни больше ни меньше — судьба человечества.
Он посмотрел на телефон, где горели огоньки — абоненты на линии жаждали поговорить с ним. Он не соединился ни с одним из них, а позвонил секретарше:
— Вызовите сюда Эллу Бредли, я думаю, она все еще с Шенноном. Скажите ей, что дело не займет много времени, но я обязан лично проинструктировать ее на брифинге, где будут еще Йетс и Минский. Пусть поторопится.
Он отключился. Ходы надо просчитывать заранее. Будет очень нехорошо, если Элла услышит версию о происшедшем с Есильковой от кого-нибудь другого.
30. ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА
— Рад, что ты позвонил нам, Шеннон, — сказал Йетс, когда Бредли и пришелец приехали в Исследовательский отдел 20, охраняемые группой специального назначения Джэба Стюарта.
Все в лаборатории было окрашено серебристо-сероватым цветом, так что громоздившаяся повсюду аппаратура не давала никаких бликов. Белые халаты поминутно пробегали мимо, никто даже головы не поворачивал в сторону нелепой шестипалой фигуры в скафандре.
Здесь работали самые выдающиеся технологи Америки. Йетсу пришлось писать заявление в отдел пропусков, чтобы Есильковой выдали пластиковый жетон, который теперь висел у нее на шее на бисерной цепочке. На нем было написано: Т-TS/SCI/COSMIC, самый высокий уровень допуска, для тех, кто работал в ООН и выполнял поручения НАТО.
Минский гордился бы ею, если бы знал, что она проникла в секретную лабораторию США. С таким жетоном, как у нее, можно было идти куда хочешь, но сейчас она находилась в самом интересном месте, поэтому идти никуда и не хотела…
…Потому что здесь был Шеннон. Шеннон, которого американцы между собой называли Счастливчиком, был главной фигурой в игре. В этом она убедилась, когда Минский позвонил ей и сказал:
— В настоящее время, Есилькова, все ресурсы СССР в вашем личном распоряжении. Приказания я уже отдал. Если что нужно, просите и получите. Никаких бумажек оформлять не нужно — этим займемся после того, как минует кризис.
Хорошо было думать, что Минский надеется, что кризис когда-нибудь пройдет и бумажки снова станут важными.
Если бы он еще честно признался, что хочет заполучить риллианское оружие, Есилькова почувствовала бы к нему еще большую симпатию. Сам по себе приказ Минского представлял собой распоряжение, которое невозможно было выполнить.
Она сказала Йетсу, который вопросительно посмотрел на нее, когда она повесила трубку:
— Так, комиссар, вы должны от радости замочить штаны, когда узнаете, что СССР дает мне в распоряжение то, что ваша страна вам давать и не думает, и это без оформления всяких бумажек. Разве не классно?
Йетс крепко ее обнял, поднял бокал за ее Партию и поспешил отвезти в эту «чрезвычайно секретную лабораторию». «Приготовь-ка свою шпионскую камеру», — и подмигнул.
Йетс в последнее время вел себя как-то странно. Он что-то скрывал от нее, это было ясно. Это «что- то», судя по его чересчур дружелюбным улыбкам и нехарактерной приветливости, было серьезным и имело отношение к ней. Она хорошо знала его. Если бы они не были так близки, может быть, он не вел бы себя так странно. Он пытался защитить ее от чего-то, этим можно было объяснить его подчеркнутую сердечность.
Но как тогда понять мрачные взгляды и отчужденность, замаскированную теплотой? Она боялась, что Йетс стал думать о ней как о враге, о советском шпионе, кем она, в сущности, и была… Но врагом не была. Никогда.
Она говорила себе, что он знает, несмотря на то, что она никогда не жаловалась, как на нее давят. Есилькова решила, что такое же давление оказывается и на него, вот, например, отчего так долго ему пришлось выбивать для нее пропуск в лабораторию.
Она находилась в самой секретной американской лаборатории, под наблюдением разодетых агентов ЦРУ, и… гордилась своей страной. Россия еще себя покажет!
Вот американцы никогда бы не предоставили луноход для Йетса, чтобы он отвез Шеннона на место его посадки. Они не доверяли ни ему, ни пришельцу. А ее страна дает ей в личное распоряжение все свои ресурсы. Когда все кончится, контраст между ее работой и работой Йетса, опутанного бумажками, будет разительным. Если, конечно, они будут живы к тому времени.
Она вспомнила, что надо сказать Шеннону наедине, что, если ему нужно выйти на поверхность спутника, СССР поможет ему в этом, несмотря на препятствия со стороны США. Йетс не рассердится на форму, в которой эта мысль будет выражена, — он понимает, что ей надо отвечать перед начальством.
Бредли повсюду таскалась за Шенноном, как пиявка, за ними шел Йетс, окруженный агентами.
Стюарт очень осторожно рассказывал Йетсу об электромагнитах:
— Мы установим их в коридоре 9В, так как Счастливчик, кажется, уже был засечен ими в миссии США. Может быть, придется таскать магниты и тяжелое оборудование вслед за риллианином. Вашей задачей будет следить за его продвижением по коридорам.
— Не учи меня, сынок. Ты комиссар Безопасности, пока не вернулись взрослые? Хорошо. Собирай телефонограммы, которые поступили на мое имя, и оставляй их на столе. Ведь мы так решили, я и твой босс, помнишь? Или ты хочешь, чтобы тебя снова отстранили от работы?
Стюарт вспыхнул и обратился к пришельцу.
— Мистер Шеннон, вы пойдете со мной, доктор Квинт хочет обсудить с вами некоторые детали, — уверенным голосом произнес он, метнув на Йетса неприязненный взгляд через плечо.
Бредли посмотрела между двумя мужчинами на Есилькову, закатила глаза и кивнула ей, показывая, что хочет перемолвиться с ней парой слов.
Есилькова не ответила. Ее работой было наблюдать за пришельцем. Шеннон пожимал руку одетому в белый халат Квинту, а Йетс стоял, опершись на стойку электромагнита, которая была выше его.
Кирианин принялся изучать огромные, обмотанные проводами электромагниты на колесиках, а Квинт начал объяснять:
— Мы подключим электромагниты к аварийным источникам питания, поэтому без энергии не останемся, что бы ни случилось. Время включения магнита А и магнита Б запрограммировано компьютером, и если что-нибудь случится с персоналом, они все равно сработают, только…
— Только есть ли право применять? — подхватил Шеннон. — Справедливость не в приборе, а в том, кто использует его.
— Только мы не знаем, как долго можно его удерживать, пока он не погибнет, и скафандр еще, чего
