офицеров Департамента космической полиции. Они оказались совсем не злыми. Дали ему сэндвич и теплый плед. Но разве эти люди смогут понять?
– Я и не знал, что Норту было так плохо, – продолжал он. – Я-то никогда не путешествовал, раз только был у моря. А Норт… С тех пор как он ослеп, он всегда казался таким спокойным! Я думал, он теперь стал, как я. Мне всегда было хорошо возле него, и никуда не тянуло. Чтобы походить на него, я даже иногда завязывал глаза, мне было интересно, как можно воспринимать мир только в звуках. Правда, уборщица и ночной сторож (не робот, а настоящий сторож) не раз говорили нам: не годится так жить двум парням. Но ведь Норт слепой, а я калека. Кому мы нужны?
Нет, подумал начальник Департамента, мальчик ошибается, Норт кому-то очень нужен. Но вслух ничего не сказал, и Джеки продолжил свой рассказ.
На следующий день было пасмурно. Норт зачем-то вытащил из груды хлама свой старый скафандр и, посвистывая, принялся начищать металлические части.
«Хочу поставить его у входа в магазин», – объяснил он Джеки.
Около полудня зазвонил телефон. Сняв трубку, Джеки услышал, что руководство известного на всю страну детского приюта не решается принять ребенка со столь сильными увечьями. Мальчик выслушал казенные извинения и молча положил трубку. Итак, речь шла о нем. Значит, Норт хочет от него избавиться?.. С ума он сошел, что ли? Ведь для него это все равно, что еще раз ослепнуть! За завтраком, когда ни один из братьев не проронил ни слова, Джеки пришло в голову перерезать телефонный провод – наконец-то тогда все оставят их в покое. Однако сначала он решил позвонить доктору Эверсу, их лечащему врачу. Но телефон молчал. Джеки понял – Норт опередил его.
Тогда он постарался стать маленьким и незаметным, забившись со своим креслом в уголок за сундуками, а потом вскарабкался на книжную полку. Эта полка давно стала его привычным убежищем, его тайником. Наверху лежало несколько древних фолиантов в переплетах из золотистой кожи, пахнувшей то ли ладаном, то ли сигарами, с пожелтевшими страницами и чудным шрифтом, которым пользовались в XX веке. В них были странные картинки – не мультипликация, как теперь, просто неподвижные. Открыв наугад одну из книг, Джеки сразу наткнулся на увлекательный рассказ о капитане, который плыл на своем корабле все вперед и вперед по свинцово-синему морю. Паруса корабля были из алого шелка, а сам корабль – из драгоценного сандала. С берега доносилось сладостное пение, песня лилась и звала моряков к неизведанному… Перед кораблем вздымались рифы в облаках брызг, словно осыпанные жемчужинами, луна озаряла скалы, а Улисс привязывал своих матросов к реям и заливал им уши воском. И лишь он один услышал пение сирен…
– Норт, – спросил вдруг мальчик, забыв о всякой осторожности, – скажи, а сирены бывают?
– Как? – переспросил слепой, вздрогнув.
– Ну, моряки в старые времена рассказывали…
– Глупости, – ответил Норт. – Эти моряки слишком подолгу бывали в открытом море, а от этого можно тронуться рассудком. Представляешь, они добирались от Крита до островка под названием Итака дольше, чем мы теперь до Юпитера. Иногда у них кончалось продовольствие, и они голодали, а их корабли были не прочнее ореховой скорлупки. Но главное – много месяцев они не видели ни одной живой души, кроме друг друга, и все были одинаково грязные, заросшие и слегка чокнутые. Ну и, сам понимаешь, рассудок у них мутился, так что любая девка с пиратской шхуны могла показаться им Цирцеей или Калипсо, а за сирену они принимали первого встречного кита или дельфина.
– Или ламантина, – сказал Джеки.
– Ну да, ламантина. А ты сам-то их видел?
– Нет.
– Конечно, вряд ли они есть в зоопарке. Возьми-ка четвертый том энциклопедии, он слева, на полке. Где написано «Естественные науки». Открой страницу 792. Нашел?
Между пожелтевших страниц Джеки увидел совсем новенькую закладку – значит, Норт уже листал этот том, хоть и не мог его прочесть. На картинке было изображено крупное животное вроде моржа с большой круглой головой, пышными усами и маслянисто поблескивающей кожей. Рядом такая же самка кормила детеныша. У всех троих был очень серьезный вид. Джеки стало смешно, – не сдержавшись, он захихикал.
– Забавно, да? – спросил Норт. Мальчик никогда не слышал, чтобы брат говорил таким глухим, будто надтреснутым голосом. – Подумать только, сколько людей бросалось, очертя голову, в волны из-за этих тварей. Точно, они все были чокнутые!
Но ближе к вечеру Норт предложил Джеки билет в планетарий и спросил, не хочет ли тот покататься на аттракционах в луна-парке.
– Спасибо, – ответил мальчик, – что-то не хочется. – Ему действительно не хотелось выползать из своего угла, на полке было так уютно. Он снова открыл толстый том в золотистом переплете, осознавая впервые, что мир полон тайн, и что судьба может принимать самые разные обличья. Перед его глазами сменяли друг друга названия сказочных островов, легендарные герои отправлялись на поиски золотого руна или вызволяли своих возлюбленных из царства Аида. Или, взлетев к самому солнцу, обжигали крылья и падали с небес…
Норт бродил по магазину, закрывал окна и переставлял безделушки на полках. Он ушел бесшумно, Джеки и не заметил: только когда мальчик собрался спросить еще о парусных кораблях, он понял, что брата нет. Охваченный внезапным страхом, Джеки слез с полки и обнаружил, что его кресло на колесах тоже исчезло. Цепляясь за что попало, он стал выбираться из-за сундуков и тут, среди сваленного в углу хлама наткнулся на что-то мокрое, липкое и очень страшное: это был бумажник Жоаса Ду Гуаште. А в нем – пять тысяч кредиток…
Страх Джеки перерос в ужас. Почти ничего уже не соображая, он пополз к двери, но та была заперта. Добрался до шкафа-лифта – он тоже не открывался. Внутри отчаянно мяукала химера с Форамены.
– Плохи наши дела, старушка, – прошептал Джеки, прижавшись губами к щели. – Заперли нас с тобой. – Он до боли закусил губу, слизнул кровь, выступившую в уголках рта и глубоко задумался. Надо было что-то делать, и быстро. Колотить в дверь бесполезно: уже поздний вечер, на улицах никого, все нормальные люди сейчас дома перед стереовизорами; и стучать в стены нет смысла – в полуподвале, где находится магазин, никто не живет, в подвале тоже. Телефон отключен. Джеки поступил так, как повел бы себя любой мальчишка, запертый в пустой комнате, только в отличие от других, для него это потребовало почти нечеловеческих усилий: он вскарабкался по шторе на подоконник, крючком ухитрился открыть окно и спрыгнул вниз. Упал на спину и больно ударился о камни мостовой.
