— Никогда! Позволить этому наглому выскочке, который когда-то ползал на брюхе за гонорар в сто долларов?.. Да ни за что на свете!
— Поступайте как хотите, Лем, — пожал плечами Ансон. — Я знаю, вы упрямый человек, но я также видел, как вы смирялись и даже шли на попятный, когда того требовали обстоятельства. Я неоднократно наблюдал, как вы выходили из игры при неблагоприятных для вас условиях. Зачем же теперь лезть на рожон? Возможно, мой совет не совсем удачен, но если это и так, то лишь потому, что мне, как я начинаю подозревать, известны не все факты.
— Вам известны все факты, которыми располагаю я. Кто-то ночью пришел в кабинет Джексона и застрелил его. Никаких других сведений у меня нет.
— Прекрасно. Но послушайте, Лем, быть может, вы не в состоянии сейчас здраво рассуждать из-за того, что все эти события слишком близко затрагивают Эми? Гнев лишил вас способности, подобно мне, хладнокровно смотреть на вещи. Я всецело на вашей стороне, вы это отлично знаете, но я не могу дать вам квалифицированный совет, не имея полной информации. Если вы держите что-то в себе, лучше поделитесь со мной своим секретом. Иначе мне трудно понять, почему вы отвергаете предлагаемый мною метод действий, который в сложившейся ситуации является, на мой взгляд, наиболее разумным.
— Мне известно не больше вашего.
— Хорошо, Лем, пусть будет по-вашему, — пожал плечами Харви Ансон.
Делил Бранд встала со стула. На ее осунувшемся лице отражалось утомление, куда более сильное, чем то, которое подметили друзья и родные два часа назад, когда ее ввели в служебный кабинет шерифа.
Окружной прокурор допрашивал учтиво, но основательно.
— Это все? — спросила Делия.
— Не совсем.
— Я… я очень устала.
— Охотно верю, — ответил Бейкер, внимательно наблюдая за девушкой. — Надеюсь, вы не забыли мои слова, которые я сказал вам внизу при освобождении из-под стражи относительно возможности повторного обвинения в случае обнаружения новых фактов. Я хочу, чтобы вы четко уяснили себе свое положение, тем более что вы добровольно согласились отвечать на мои вопросы в отсутствие адвоката.
— Но повторного обвинения быть не может! Не существует никаких фактов…
— Вы не правы, они существуют. И вы должны реально смотреть на это. В данный момент я не верю, что вы застрелили Джексона, но кто-то его убил, причем из револьвера, который вы носили с собой в сумочке. Конечно, вы оружие потеряли, что неопровержимо доказано. Ну а если потом вы снова заполучили свой револьвер в руки? Пока ни о чем нельзя судить с абсолютной уверенностью.
— Но я не могла вновь заполучить револьвер! Как я уже говорила вам, из конторы Джексона я отправилась прямо на ранчо «Какаду» и заметила пропажу сумочки, лишь проехав значительное расстояние, потом я посетила кладбище, а затем…
— Знаю. Но есть еще странный эпизод с исчезновением сумочки, когда Пеллетт, ваш дядя, лежал без сознания у подножия лестницы, и вы — единственный живой человек, который в тот момент находился поблизости. Я вовсе не обвиняю вас в том, что вы стукнули его по голове куском породы…
— Вы не в состоянии обвинить меня в этом, даже если бы и хотели. Я сидела вместе с Джексоном в его кабинете, когда мы услышали, как дядя свалился с лестницы.
— Это утверждаете вы, — заметил Бейкер сухо. — А Джексон мертв.
Слегка раскрыв рот, Делия в изумлении смотрела на окружного прокурора.
Не поймите меня превратно, продолжал Бейкер. — Я вовсе не намекаю на то, что вы ударили своего дядю по голове или забрали сумочку, пока он лежал без сознания, я просто разъясняю ваше положение. Пеллетт поднялся по лестнице, имея при себе сумочку с револьвером, но с того момента, как он получил удар по голове, судьба сумочки мне неизвестна. Кто ее унес? Вы могли ее подобрать так же легко, как и любой другой, даже с меньшим риском.
Кроме того, вы все-таки не были полностью откровенны со мной, отказались объяснить, что значила ваша реплика продавцу лавки Макгрегора и вопрос, который вы задали Тайлеру Диллону, предварительно записав его на листке бумаги. А узнал я о вашем отношении к Руфусу Тоулу и смог поговорить с вами на эту тему только благодаря телефонному звонку шерифа, рассказавшего мне о визите священника.
Помимо того, не все ясно и в эпизоде с Эми Джексон, подъехавшей к дому поздно вечером во вторник почти одновременно с вами.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Делия. — Я описала вам все, как произошло на самом деле.
— Вы упомянули лишь о факте ее приезда. Верно? Но ничего не сказали о том, что вместе с ней в машине сидел ее отец.
— Но я… Его с ней не было! Он находился на ранчо.
— Почему вы так уверены? Ведь ночь стояла темная, разве не так?
— Да, в самом деле. — Делия взглянула на прокурора, сдвинув брови. — Мне кажется, вы сами себе противоречите. Сперва вы утверждаете, что я не совсем откровенна с вами, потому что ничего не сказала о мистере Саммисе, который якобы находился вместе с дочерью в ее автомобиле, а потом заявляете, что из- за темноты я не могла определить, сидел он с ней или нет. Во всяком случае, я чистосердечно сообщила вам обо всем, что имеет хоть какое-то отношение к Дану Джексону и известно мне. Я сказала вам, что он мне никогда не нравился и что я редко встречалась с ним даже при жизни отца, когда они являлись партнерами.
Откинувшись на спинку кресла, Бейкер пристально смотрел на девушку.
Наконец она спросила:
— Это все?
— Как будто все… на сегодня.
— Тогда мне хотелось бы… Могу я получить свою сумочку?
— Нет, не можете. Ее убрали в сейф как вещественное доказательство.
— Я не имела в виду револьвер, только сумочку.
Бейкер отрицательно покачал головой:
— Она лежала на письменном столе, и, по вашим словам, положили ее на стол не вы. Сумочка представляет собой важную улику.
Делия сжала задрожавшие губы:
— В ней фотографии моих матери и отца. Быть может, вы отдадите мне хотя бы снимки?
— Сожалею, но сумочка временно конфискована вместе со всем содержимым. Вы получите ее обратно в свое… в свое время.
— Благодарю вас, — тихо произнесла Делия, повернулась и вышла.
Она уже решила, что следует предпринять в первую очередь, но с осуществлением плана произошла небольшая заминка. Хотя стрелки показывали уже около шести часов вечера, в приемной окружного прокурора толпилось много народу. В одном углу разговаривали вполголоса четверо мужчин — один из них в форме муниципальной полиции. У стены сидели еще трое: Билл Таттл и Кен Чемберс, а между ними — просто одетый мужчина с обветренным лицом и почти седыми волосами, которого Делия в последний раз видела во вторник ночью, когда с револьвером в руке обернулась на звук его голоса. Не успела Делия как следует оглядеться, как ее уже атаковали сразу с двух сторон. Сперва к ней поспешила пара репортеров — один с микрофоном, второй с фотоаппаратом; в ту же секунду с другой стороны наперерез газетчикам бросился Тайлер Диллон, предупрежденный дядей Куином, а Клара, схватив Делию за руку, увлекла ее за собой из комнаты.
— Но, сестренка… зачем… вам не следовало ждать меня так долго.
— Здание окружила огромная толпа, Дел… Это просто ужасно!..
Они пробежали к запасному выходу и вниз по лестнице, ведущей в помещения первого этажа. Вскоре их догнали запыхавшиеся от быстрого бега Диллон и Пеллетт. Запертую заднюю дверь охранял дежурный полицейский. Диллон вручил ему какую-то бумажку, и дверь перед ними распахнулась; асфальтированный двор, где оставляли свои автомобили служащие учреждений, расположенных в здании суда, был почти пуст,
