наяву ему грезилось только его богатство.
Однажды, стоя в церкви, Марко сказал своему соседу: «Что это, сосед! Как ни богат я, а хоть бы раз господь бог пожаловал ко мне в гости!» — «Что ж, — отвечал сосед, — приготовься получше, и господь посетит тебя своею благодатию». Сосед разумел по-христиански, а Марко понял это по-своему; стал готовить богатый обед, пышно разубрал дом свой, настлал парчи и бархату от ворот до церкви и стал дожидаться, а сам уж ни на кого и не глядит. Прошла обеденная пора, а Марко все ждет. Уж стало садиться и солнце; Марко не дождался и велел сбирать парчи и бархаты, разостланные по дороге и по двору. В это время приходит на его двор седенький старичок и просит ночлега. «Не до тебя мне!» — сказал ему с сердцем Марко. «Ради бога, Марко Богатый, укрой меня от темноты ночной». И Марко, чтоб отвязаться, велел впустить его в избу, где лежала у него при смерти хворая тетка.
На другой день видит Марко, что идет к нему тетка совсем здоровая. «Как это угораздило тебя, тетка?» — сказал он с удивлением. «Ах, Марко Богатый, — отвечала она, — знаешь ли что? Видела я, будто в эту ночь господь бог приходил в мою избу и будто к нему прилетал ангел и рассказывал, что в эту ночь родилось три младенца; один у купца, другой у крестьянина, а третий у такого-то бедного, и спросил: Какой талан присудишь им, господи? И господь сказал: «Купеческому сыну обладать отцовским таланом, крестьянскому сыну обладать землепашеством, а беднякову сыну — Марковым богатством». — «А еще что?» — спросил Марко. «Да вот какая еще благодать: как проснулась я, то встала совсем здоровая, как сам видишь!» — «Это ладно! — сказал Марко, — только с беднякова сына много будет обладать Марковым богатством!»
Далее содержание сходно с рассказом, записанным в Лукояновском уезде и напечатанным под буквою «а» (№ 305). Слова тетки залегли у Марка на душе. Он захотел проведать, подлинно ли народился сын у бедняка, и поехал к нему. «Добрый человек! — сказал он. — что? вам делать с этим мальчишкой, коли и самим вам нечего есть? Отдай его мне!» — «Что ты, Марко Богатый! — сказала мать, — даст бог детушек, даст и на детушек!» Марко дал пятьсот рублей, и бедняки согласились. Он взял к себе мальчика и на? поле бросил его в сугроб снегу. В тот же день ехали по той дороге купцы на ярмарку и видят, что из сугроба валит пар. Подошли, а в сугробе проталинка, на проталинке зеленеет трава и цветут цветы, а в цветах лежит мальчишка, забавляется и улыбается. «Это бог дает нам благодать!» — сказал хозяин и взял мальчика с собою. Марко выпросил его у купцов за тысячу рублей, и как только разлились реки — он перерезал ему брюшко, положил в ящичек и пустил за полою водою. Волною прибило ящик к берегу, на котором стоял убогий монастырь. Монахи взяли мальчика, заживили ему брюшко, и он стал у них расти так скоро, как пшеничное тесто на опаре подымается. Прошло пятнадцать лет, и мальчик, названный Иваном, стал уже на возрасте. Случилось Марку Богатому заехать в тот монастырь; сделал он богатый вклад туда и выпросил себе Ивана, обласкал его и послал в свой дом с письмом, а в письме этом приказывает жене, чтоб она непременно послала гостя в ту конуру, где содержатся у него самые злые собаки, заперла бы его там и не давала бы собакам корму три дня, до его приезда. Иван пустился в путь. На полдороге он заснул крепким сном. В это время ангел-хранитель невидимо взял у него письмо Марково и положил другое, в котором такою же рукою написано было, что Марко нашел жениха своей дочери и велит жене поскорее обвенчать их. Приехал Марко, узнал о свадьбе и посылает своего зятя сходить к вещуну-людоеду да справиться у него: как велико Марково богатство и есть ли ему счет? Иван пошел, на дороге встретил вечного перевозчика; пошел дальше — и видит: стоит курган, на кургане колышек, а на колышке стоит одной ногою мужичок и мотается, куда ветер повеет, и всего его ветром истрепало, как ветошку. «Куда бог несет?» — спросил он у Ивана. «К вещуну-людоеду». — «Ах, добрый молодец! Узнай, когда кончится мука моя, что вот уже пятнадцать лет стою тут и мотает меня, куда ветер повеет, и всего изветшалило!» Пришел Иван к вещуну, а жена его была русская, расспросила Ивана обо всем и говорит: «Не за тем прислал тебя Марко, прислал на съедение!» И всплакался Иван. «Не плачь! Авось сладим дело». Вдруг заревел ветер, закрутил вихорь. «Ахти, — сказала она, — муж летит! Ну, слушай же хорошенько!» Тут она перекинула с руки на? руку иголочку, воткнула в него, он стал булавочной головкою, и она приколола его себе на голову, а сама стала выспрашивать людоеда: «Есть ли счет Маркову богатству?» — «Как звездам на небе», — отвечал людоед. «А долго ль мотаться мужичку, что стоит на кургане на колышке?» — «Да коли кто-нибудь догадается ударить его наотмашь палкою, так он рассыпется золотом да каменьями самоцветными!» Как только людоед улетел рыскать по свету, жена его вынула булавку из головы, перекинула с руки на? руку, и булавочная головка стала опять молодцом Иваном. Распрощались они. Иван отправился в дорогу, ударил палкою наотмашь мужичка на кургане (тот рассыпался и зазвенел червонцами и всякими самоцветными каменьями), набрал, сколько мог снести, богатства и пошел домой. Марко увидел драгоценности, которыми Иван дарил молодую свою жену. «Это откуда столько?» — спросил он. — «Столько? — сказал Иван. — Нет! Там на кургане и не столько еще осталось, да уж нести было не под силу». — «Что ж ты, брат! Пойдем поскорее, пока еще не растаскали!» — «С меня довольно и этого!» Марко пошел один, да уж не возвращался. Иван обладает Марковым богатством, а Марко Богатый все возит да возит через реку и век не догадается, что ему надо сделать...»
434
Перепечатано Афанасьевым с лубочного издания XVIII в. «История о славном и храбром богатыре Илье Муромце и о Соловье разбойнике»: текст к восьми лубочным картинкам, воспроизводящим содержание былин. Описание картинок дано в кн.: Ровинский, с. 1—2 (далее, с. 2—7 текст лубка). В основном совпадающий с текстом сборника Афанасьева текст лубка имеется и в кн.: Илья Муромец / Подг. текстов, ст. и ком. А. М. Астаховой. М.; Л., 1958, № 64, комментарии, с. 515—516.
Известно три более поздних, чем опубликованное Ровинским, лубочных издания «Истории о славном и храбром богатыре...» Разночтения незначительны — они отмечены Ровинским. В сносках Афанасьева также указаны разночтения (между публикуемым и другими лубочными текстами); вместо «человек по девяти» — «по пяти»; вместо «остановить коня» «останавливать»; вместо «реке Смородинке» — «Смородине»; вместо «поднести чару» — «кубок»; вместо «подставя их под мышки» — «подхватя»; вместо «быка целого жареного» — «жирного»; вместо «несли двадцать человек» — «двенадцать, или двадцать семь».
435
