Декстер отстранился от жены.
— Наверное, мне нужно найти другую женщину, которая смогла бы зарабатывать настоящие деньги, — сказал он с угрозой в голосе, зная, что это испугает Кэти. — Да, наверное, мне так и нужно поступить. Тебе наплевать на меня…
— Декстер, не говори так. Я люблю тебя. Ты знаешь, что для тебя я сделаю все что угодно.
— Одни лишь слова, и ничего больше, — с пренебрежением бросил он и подошел к шкафу. Открыв его, стал перебирать костюмы. — Не вижу новых. Ты даже не пытаешься, да? — Костюмы полетели один за другим на пол.
— Декстер! — закричала Кэти, подбирая их.
— Ты сказала, что у тебя появилась идея, — процедил он, поворачиваясь к ней.
— Да. Хорошая идея. Правда. Эшли предложила мне научиться делать фокусы.
— Что?
— Фокусы, Декстер. Знаю, для этого потребуется время, но я уверена, они украсят мой номер. Он станет интересным. В Лас-Вегасе фокусы высоко ценятся.
— Да, но здесь не Лас-Вегас! Ну и глупа же ты! Ты что, не понимаешь? Эшли не хочет иметь соперницу. Фокус состоит в том, что ты потеряла мозги.
— С головой у меня все в порядке. Я так же умна, как и ты.
— Да, именно поэтому я врач, а ты стриптизерша.
— Ты пока еще не врач.
— Но я буду им. И когда я им стану, ты…
— Что я?
— Ничего. Забудь, — ответил он, хлопнув за собой дверью.
Декстер в очередной раз разозлился. Такое с ним часто случалось. Он выпускал пар, а потом извинялся.
Но сегодня ее муж вел себя иначе. Его поведение настораживало. У Кэти появилось дурное предчувствие. Декстер использовал ее и теперь намеревался бросить. Но она этого не допустит!
В дверь гримерной постучали. Кто еще там? — подумала Эшли и открыла дверь.
— Триша… — Визит был неожиданный!
— Видела вот это? — спросила та, входя в комнату с номером газеты в руках и указывая на статью Гарри Вульфа. — Похоже, этот журналист не собирается бросать свою писанину до тех пор, пока не настроит публику против нашего клуба. Я потратила уйму денег на переезд из Айовы, а теперь, похоже, мы лишаемся работы…
Эшли мельком просмотрела статью.
— Я бы не стала слишком обращать внимание на то, что печатают в газете. У Гарри своя цель во всей этой истории. Ему хочется бывать в клубе и смотреть на девочек.
— Не знаю, — сказала Триша, забирая газету. — Я слышала, как Томми говорил по телефону боссу, что им придется подумать, что бы такое сделать, что могло бы поддержать уровень клуба.
Эшли засмеялась.
— Что, например?
— Может, подавать икру или еще что-нибудь… Винсент от этого с ума сойдет, правда? Ой, я уже должна бежать. Мой выход.
Судя по аплодисментам, ты имела успех. Придумала новый костюм? Эшли покачала головой.
— По-моему, я просто больше не стесняюсь. Вот и все. — О какой застенчивости она говорит? Сегодня на сцене она была настоящей мегерой. И Эшли знала: это зависть заставила ее вести себя так.
Триша ушла.
Посмотрев на себя в зеркало, Эшли вздохнула. Ей вспомнилась та женщина, что сидела с Кейдом. Незнакомка действительно хороша собой!
Но, может, это никакая не подружка Кейда, а обычная посетительница? На душе у Эшли немного посветлело.
В дверь снова постучали.
Ей не хотелось никому открывать.
А вдруг это менеджер? Возможно, он услышал о записке с угрозой, которую она получила, и пришел к ней? Эшли распахнула дверь.
На пороге стоял Кейд.
— Привет. — В своем темном костюме он выглядел очень импозантно.
Эшли была готова захлопнуть дверь прямо перед его носом, но вдруг заметила, что он не один.
— Мы можем войти на минуту? — спросил Кейд, сделав шаг назад, чтобы она смогла увидеть тех, с кем он пришел. — С тобой хотят познакомиться.
Это были мужчина и женщина, с которыми Кейд сидел за столом. Поначалу Эшли решила отказать, но потом ей вдруг захотелось рассмотреть женщину поближе.
Шире открыв дверь, она жестом пригласила всех войти.
Кейд представил:
— Это мои друзья. Познакомься: Джи Джи и его жена Моника.
Услышав слово «жена», Эшли расслабилась и улыбнулась.
— Эшли училась балету, — сказал Кейд. Разве она говорила ему об этом?
— Да, до тех пор, пока не выросла и не стала слишком высокой, — смущенно произнесла Эшли. — Но все же я умею танцевать. Думаю, вы не станете это отрицать.
Джи Джи в ответ улыбнулся.
— Монике понравился твой костюм, — продолжал Кейд.
— Очень! Я хотела спросить, где вы его купили? — добавила Моника. — Просто необыкновенный.
— Это моя собственная идея, и сделала его я тоже сама, — ответила Эшли.
Моника кивнула, поправляя темные волосы. Эшли заметила у нее в ушах красивые золотые сережки в форме морской раковины. Ей было приятно слышать похвалу от такой эффектной женщины.
— Эшли хочет заняться моделированием одежды, — не унимался Кейд. — Думаю, у нее настоящий талант, и ей приятны твои слова, Моника. Кстати, Эшли: Моника занимается поставками модной одежды в целый ряд бутиков по всей стране.
— Правда?
— Да, это так, — отвечала Моника, в то время как Джи Джи и Кейд разглядывали множество баночек и коробочек на туалетном столике Эшли. — Я только что вернулась из командировки. И, говоря по правде, нигде не видела ничего оригинальнее, чем ваш костюм. Я понимаю, он предназначен для сцены, но модная одежда сейчас сродни театральным костюмам.
— Благодарю вас за поддержку, — пробормотала Эшли.
Моника, в своем брючном костюме, выглядела очень модно и сексуально. Широкий бесформенный пиджак смотрелся весьма оригинально, как, впрочем, и брюки с белой водолазкой.
Эшли понравилось и ее чувство стиля.
— Продолжайте в том же духе, — подбодрила Моника. — Думаю, вы добьетесь успеха.
— Спасибо. Я тоже на это надеюсь.
Эшли хотела спросить, когда они подружились с Кейдом, но в эту секунду в комнату ворвалась плачущая Кэти.
— Что случилось, Кэти? — Эшли впервые видела слезы в глазах девушки.
— Это… Это Деке… Он… Он толкнул меня к стене, а потом ударил кулаком.
Кейд бросил взгляд на своего друга и пробормотал что-то про пули.
— Неужели у кого-то поднялась на тебя рука? — спросила Эшли. — Дай-ка я посмотрю. — Она убрала руку Кэти от лица.
Моника вскрикнула, увидев ужасный синяк на щеке симпатичной блондинки.
— Джи Джи, пойди и арестуй этого негодяя!
— Ничего не получится, — сказала Кэти. — Его уже нет в клубе. Он сразу же сбежал.
— Дорогая, тебе нужен хороший адвокат! — Моника явно не намеревалась оставлять безнаказанным этот омерзительный поступок.
