Кесси показалось, что он крепче сжал ей руку.
— Да, — последовал твердый ответ.
— Наступило время обменяться кольцами, если они у вас есть. Вы первая, Кассандра.
У Кесси, чтобы не потерять, было надето на средний палец простое золотое кольцо, которое она купила для Трейса. Она быстро стянула его и надела Трейсу. Трейс улыбнулся ей, чем ненамеренно взволновал ее.
— Теперь вы, Трейс.
Кесси протянула левую руку, и он надел обручальное кольцо из белого золота поверх кольца с изумрудом, которое он подарил ей в самолете, когда они летели в Финикс. Его движения были уверенными и спокойными.
— Прекрасно. — Мировой судья снова улыбнулся. — Сейчас властью, данной мне штатом Аризона, я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, хотя это и не часть официальной церемонии, но…
И прежде чем судья успел договорить, Трейс нагнулся, и его рот нежно коснулся губ Кесси; он прижал ее к себе, и жаркая волна сладострастия прокатилась по ее телу. Кесси была не готова к столь пылкому выражению чувств, которое заставило ее прижаться к лацканам его пиджака.
— Ма-ма! Ма-ма! — Крик Джейсона медленно проникал в ее сознание. Кесси застонала от потрясения и неловкости и прервала поцелуй, ей показалось, что Трейс крайне неохотно отпустил ее. В ту секунду, когда она отодвинулась от него, ей почудилось, будто она видит в его глазах страсть. Но мгновение спустя он снова был спокоен и невозмутим. Возможно, это всего лишь игра ее воображения, решила Кесси.
Высвободившись из объятий мужа, она пожала протянутую руку мирового судьи, поблагодарила его и заспешила к Нетти. Пожилая женщина ободряюще обняла Кесси и поздравила ее. Потом передала разбушевавшегося Джейсона Кесси и с облегчением улыбнулась.
Джейсон моментально успокоился и стал обрывать цветки флердоранжа, прикрепленные к платью Кесси. Трейс взял на руки Джастина, а Майк продолжал их фотографировать. Кесси, взглянув на раскрасневшегося Джастина, сказала:
— Трейс, по-моему, нам лучше поскорей вернуться в отель. Джастину необходимо отдохнуть.
Через несколько минут дети уже сидели пристегнутыми на своих сиденьях в машине Трейса. Кесси обняла Нетти и Майка и еще раз поблагодарила их за все. Трейс посадил ее в машину, и они поехали.
Администрация отеля курортного городка Скоттсдейла, что в нескольких милях от Финикса, поставила им в номер корзину с фруктами и бутылку шампанского с поздравлениями. В комнате также стояли две детские кровати. Кесси, укладывая мальчиков спать, весело размышляла, что подумали о них в отеле. Трейс в это время возился с детскими вещами и чемоданами.
Отель предложил им няню посидеть с детьми, но Кесси не хотелось с первой же минуты оставлять мальчиков на незнакомого человека. Она уговаривала Трейса пойти поплавать в бассейне и немного расслабиться, но он пожелал остаться и помочь ей устроить детей. Потом он заказал ленч, который попросил принести в номер, где они оставили веши.
К тому времени, когда мальчики заснули тяжелым и, как оказалось, коротким сном, ленч уже почти потерял свою привлекательность. Спагетти и белый соус к ним остыли, салат завял, охлажденное белое вино потеплело до комнатной температуры. Но Кесси очень устала, чтобы заметить это. Все внимание она обратила не на мужа, а на двух несчастных маленьких мальчиков. Трейса вроде бы тоже не интересовал ленч.
Главным в их трехдневном отдыхе должна была быть возможность лучше узнать друг друга, но продолжался этот отдых ровно одну бессонную ночь. У Джастина ничего не держалось в желудке, и он успокаивался лишь в том случае, если Кесси или Трейс держали его на руках. Как только Джейсон увидел, что не все внимание Кесси отдано ему, он начал громко плакать, и даже Трейс долго не мог утихомирить его.
На следующее утро они собрали вещи и поехали домой, расстроенные, уставшие. Стало очевидным, что Джастина немедленно следует показать педиатру, больше того, Трейс даже позвонил из отеля и предупредил врача о визите. Оставив Джейсона с Нетти, они втроем отправились в клинику. Кесси непременно хотела познакомиться с человеком, который лечит Джастина, а значит, соответственно, станет и врачом Джейсона.
Хотя у Джастина ничего серьезного не оказалось, прошло несколько дней, прежде чем он полностью поправился. И все эти дни Кесси постоянно была с детьми, ухаживала за Джастином, подбадривала Джейсона. Трейсу пришлось вернуться в банк — ему предстояло вести весьма деликатные переговоры по поводу задуманной им покупки сети небольших банков на юго-западе страны.
А в пятницу утром Трейс ошарашил Кесси новостью, что вечером он устраивает вечеринку, на которую пригласил всех своих родственников, чтобы они смогли познакомиться с его женой и сыном. Вполне естественно, что родственников Трейса снедало любопытство, а подобное мероприятие, сказал Трейс, позволит объяснить всем одновременно, что за необычайный случай с подменой новорожденных произошел в больнице, как Трейс познакомился с Кесси и причину, по которой они решили пожениться.
Разумом Кесси понимала, что очень мудро с его стороны поступить так. Но психологически она была к этому не готова.
Сегодня вечером ей придется предстать перед родственниками Трейса, которые не замедлят сделать собственные выводы о мотивах ее поступка, сами ответят на вопрос — почему она вышла замуж за человека, который не любит ее. Она не стала бы их упрекать, если они решат, будто жена Трейса — расчетливая особа, которую привлекли его деньги и положение, а Трейс в ответ ждет от нее материнской заботы о своих сыновьях.
Никому из них не понять ее глубокой привязанности к Джейсону и счастья, какое она испытывала, когда растила его как собственного сына. Только Трейс понимал это.
Кесси надела то же платье, что было на ней в день свадьбы, и приколола свежие цветы флердоранжа, предусмотрительно присланные ей Трейсом. Никогда раньше она так не нуждалась в поддержке мужа, как сейчас. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и приготовилась к встрече с его семьей. Она взяла на руки Джейсона и крепко прижала его к себе, потом, собрав все свое мужество, стала медленно спускаться по лестнице.
С верхней ступеньки среди гостей, собравшихся в патио, она поискала темноволосую голову Трейса. Но вскоре поняла, что у большинства родственников Трейса темные волосы. Песочно-русые и рыжевато-русые головы одиноко мелькали среди них. Страх Кесси почти прошел, когда она увидела, что там собралось по меньшей мере человек сорок взрослых и детей и все они оживленно беседовали между собой.
Довольный Джастин сидел на коленях бабушки и играл ее жемчужными бусами. Кесси не сомневалась, что жемчуг настоящий. Волосы мальчика отливали бледным золотом, контрастируя с ее угольно-черной косой, уложенной на затылке в элегантный пучок. Кожа пожилой женщины была очень смуглой — должно быть, в жилах ее далеких предков текла индейская кровь. Даже в семьдесят лет мать Трейса была самой красивой женщиной, какую Кесси видела в жизни. И все ее дети и внуки были удивительно похожи на нее — высокие, статные, с благородными чертами лица.
Когда Кесси вошла, по патио пробежал гул голосов. Рольф часто называл ее миниатюрной Венерой. И сейчас, как никогда раньше, она чувствовала себя неловко из-за своего небольшого роста.
К ее облегчению, Трейс прервал разговор с человеком, в котором она угадала одного из его братьев, и устремился к ней. В светло-бежевом костюме и кремовой рубашке с незастегнутым воротом он выглядел невероятно красивым. Кесси старалась не смотреть на него, чтобы не выдать своих чувств.
Она думала, что он хочет взять Джейсона, но вместо этого рукой собственника он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. В смущении она подняла на него глаза и обнаружила, что он смотрит на нее с несомненным восхищением.
За завтраком он успокоил ее, сказав, что ей не следует волноваться по поводу вечеринки. Все, что от нее требуется, — это вести себя естественно и следовать его примеру. Беда в том, что свое восхищение молодой женой он изображал так убедительно, что Кесси поймала себя на мысли, а как бы она себя чувствовала, если б этот мужчина и вправду любил ее. Сложный человек! В глазах общества он выглядел суровым, деловым, с железной хваткой, а у нее вызывал слезы умиления, когда с беспредельной нежностью целовал на ночь сыновей.
