В конце концов, у нее есть гордость, и совершенно не обязательно ему знать, что он перевернул всю ее жизнь.
Когда Брит вернулась домой, Дениза сказала ей, что Роман накануне забрал Клузо к себе.
Брит приняла душ, приготовила себе поесть, привела в порядок кухню и собралась позвонить Роману, чтобы решить судьбу Клузо.
Он, вероятно, уже занят новым делом, но надо попробовать застать его дома. Хотя ее охватывал ужас при мысли о разговоре с ним, откладывать Брит не любила.
К ее изумлению, Роман взял трубку почти сразу. Как всегда при звуке его мужественного голоса, ее охватил трепет, стало трудно дышать, и ее голос прозвучал сдавленно и ненатурально.
— Привет! Р-роман?
— С приездом. Брит, или ты звонишь из Сент-Джорджа?
Она прикусила губу.
— Нет… Я вернулась. — Пытаясь сдержать обуревавшие ее чувства, Брит спросила:
— Как ты съездил?
— Можно сказать, что эта поездка совершила переворот в моей жизни.
Потрясенная, она с трудом выговорила:
— У тебя счастливый голос.
— Я счастлив, — услышала она в ответ. — Пожалуй, так счастлив, как не был на протяжении многих лет.
Должно быть, он вернулся не один, а с Анджелой.
Ее сердце готово было разорваться.
— Я рада за тебя. Ты как никто другой заслуживаешь счастья. — Она кашлянула. — Роман, насчет Клузо…
— Он вырос вдвое, пока меня не было. Я его не узнал. А он, как ни странно, меня узнал. По-моему, шалунишка очень доволен, что вернулся домой.
— Это оттого, что он избрал тебя своим хозяином.
— Не совсем. Ты не заметила, что оставила свой синий кардиган на стуле в кабинете? Так вот: когда бы я ни искал Клузо, я всегда нахожу его на нем. Он лежит, свернувшись клубочком, и, видимо, скучает по тебе. Так что я не решаюсь отнять у него твою вещь.
Роман! Как бы мне хотелось, чтобы ты мне этого не говорил. Разлука с тобой убивает меня. Только полный разрыв может излечить меня от этой боли.
— Это пройдет. Скоро он начнет охотиться на мышей. Знаешь, я сейчас занята проектом нового жилого комплекса в Сент-Джордже, и какое-то время мне придется довольно часто отлучаться туда. У меня будет много работы, и я не смогу регулярно наведываться.
На другом конце провода воцарилась глухая тишина. Собравшись с духом, Брит продолжала:
— Думаю, надо решить, кто из нас возьмет к себе Клузо. Если ты не можешь уделять ему достаточно времени, я отвезу его к моим родителям, пока не закончу этот проект. Их кошка, Мэппи, недавно умерла, а Клузо утешит их. Но это в крайнем случае.
— Я оставлю Клузо у себя, — спокойно ответил Роман. — Когда меня не будет дома, я попрошу присматривать за ним женщину, которая у меня убирает.
Теперь ты должна быть довольна. Брит. Операция завершена, и все связи обрублены. Скажи ему, что тебе пора уходить, и повесь трубку.
— Мне…
— Поздравляю тебя с новой работой, — вставил Роман. — Я понимаю, как этот проект важен для тебя.
Она постаралась вздохнуть поглубже.
— Да. Это может принести мне хорошие деньги, так что я смогу переслать тебе крупную сумму по счету.
— Неужели я так похож на людоеда, что лишь расплата со мной занимает тебя теперь? Кажется, она невольно рассердила его.
— Нет, конечно, Роман. Я еще не пришла в себя и никак не привыкну, что мне больше нечего бояться. Ты ведь никогда не был в моем положении, поэтому тебе трудно понять, насколько я тебе благодарна. Извини меня. Я больше не буду говорить об этом.
— Ловлю на слове, — сердито процедил он.
— Мне пора. Видимо, придется работать всю ночь. Я рада, что Клузо нашел у тебя приют. — Она говорила отрывисто, так как слезы начали душить ее. — Еще раз спасибо за все, и у-удачи на будущее.
— Я как раз хотел пожелать тебе того же.
Связь оборвалась.
Брит положила трубку дрожащей рукой.
— Прекрасно!.. — выкрикнула она в пустоту. — Ты имеешь то, что хотела. Больше ты не увидишь Романа Луфку. И что ты теперь намерена делать со своей жизнью? — Ей стало страшно. — Я не могу здесь оставаться, надо проветриться.
Она схватила сумку, захлопнула дверь, села за руль своей машины и поехала неведомо куда.
Через полчаса она очутилась в Каньоне эмигрантов. Все слезы к тому времени она уже выплакала. В Солт-Лейк в конце сентября было холодно, особенно в горах. Она закрыла окно машины и включила подогрев.
Огни кафе сверкали впереди. Увидев множество машин, припаркованных перед ним, Брит решила, что это как раз то, что ей нужно: толпа людей и музыка, непрерывно льющаяся из автоматического проигрывателя.
Войдя внутрь, она заказала горячий шоколад, но почти сразу почувствовала себя неуютно. Двое здоровых молодых парней начали приставать к ней. Похоже, они пришли сюда, уже изрядно выпив.
Брит оставила недопитую кружку и собралась уходить. Парни шли следом. Только этого ей еще недоставало!
— Не уходи! — звали они.
— Извините. Мне пора. — Она поспешила вниз в поисках своей машины.
— Мне тоже, — небрежно заметил один из парней. — Эй, красотка, почему бы нам не уйти вместе?
— Извините, — бросила она через плечо. Сначала Брит не очень испугалась, но, когда услышала сзади приближающиеся шаги, ей стало не по себе.
— Ты не бросишь меня, крошка.
— Леди только что это сделала.
Брит обернулась и открыла рот от изумления:
Роман стоял между нею и ее преследователями, решительно отстраняя их.
Глава 10
Выражение его лица было таким грозным, что даже она испугалась.
Человек, которого она любила, предстал перед ней совсем иным: высокий, холодный, сдержанный, он одним своим обликом наводил ужас. На нем был черный свитер и темно-коричневая кожаная летная куртка.
На мгновение земля качнулась у Брит под ногами. Как, о Господи, он здесь очутился?
А когда она поняла, что он, должно быть, следовал за ней, голова у нее закружилась еще пуще.
— Это не твое дело. Прочь с дороги! — с вызовом выкрикнул парень, стоявший ближе к ней. Роман сунул ему под нос удостоверение.
— Полиция. Вы, оба, спиной ко мне, руки на машину. — Тон у него был такой, что возражений не последовало. Он был великолепен.
— Мэм, — пробормотал он, не глядя на Брит. — Пожалуйста, сядьте в вашу машину на место пассажира и оставайтесь там, пока я не скажу.
Место пассажира?
Брит с трудом сглотнула и беспрекословно подчинилась. В такой ситуации она не осмелилась бы ему не повиноваться. Впервые с тех пор, как узнала его, она видела его глазами тех, кто преступил закон. Ни один человек в здравом уме не стал бы помышлять о сопротивлении ему.
