свадьбы.
Сара сидела рядом с Клер, Ральфом и Лукасом, пела вместе с церковным хором и опускалась на колени, чтобы помолиться. Потом священник произнес проповедь об обмане, и Саре захотелось забиться под церковную скамью, превратиться в крупинку пыли и исчезнуть в толстом ковре.
Лукас обнял ее, словно успокаивая, и она уговорила себя, что ее ложь помогает избежать волнений в семье Эналайз.
После службы большинство отправилось к Брюстерам, и вновь Саре пришлось бороться с соблазном поверить, что доброжелательное отношение людей к ней вполне заслуженно.
Когда они стояли на тротуаре, Лукас сообщил Клер и Ральфу, что они с Эналайз сейчас едут к нему домой, где она заберет свою машину, а потом они отправятся в Даллас на конференцию, связанную с открытием нового вида бабочек.
— Конференция в воскресенье вечером? спросил Ральф.
— Рано утром в понедельник, — быстро сообразил Лукас.
— Очень рано, — оправдывалась Сара. Вся сила воли понадобилась ей, чтобы не поддаться на уговоры Ральфа и Клер поехать домой, перекусить и собрать сумку. Она также отклонила приглашение Лукаса пойти в ресторан — притворство становилось слишком правдоподобным, и это пугало ее.
Сара встала с постели и решительно направилась в душ. Она не отступит и все равно рано или поздно дознается, кто же были ее родители.
Сначала надо будет пойти в банк, потом в библиотеку — попробовать поискать в местных газетах упоминание о Джун Мартин.
Может, к тому времени вернется Эналайз, и, кто знает, не поможет ли она ей в поисках. Если они действительно близнецы.
Сара взглянула на себя в зеркало в ванной. Вот именно, близнецы. Она забыла, что в этом городе ее все будут принимать только за Эналайз.
Священник в церкви был прав — ложь так легко не отпускает.
Надо было найти выход. Вот если бы у нее были темный парик, очки и строгий костюм, то можно было бы придумать себе профессию, которая не вызвала бы подозрений у банковских служащих и дала бы ей право получить сведения о Джун Мартин.
Ведь, в сущности, все, что Саре нужно, это доступ к компьютеру.
Ровно в полдень Мери Мюллер, страховой агент, самоуверенная и даже немного высокомерная девица, толкнула дверь Первого Национального банка Бриар-Крика.
Сара поправила узкую черную юбку, надвинула очки на нос и посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что парик сидит как надо. У справочного стола она достала одну из визиток, которые ей удалось напечатать сегодня утром.
— Я разыскиваю вашу бывшую служащую, быстро и четко проговорила Сара. — Джун Мартин. Она работала здесь в 1970 или 1971 году.
О ней доложили в офис Джорджа Фремонта, президента банка. Час назад он отказался отвечать на звонки Сары Мартин. Сара пожала мягкую влажную руку и села на стул, прямо напротив него. Странно, но еще сегодня утром ее пугала даже мысль о встрече с этим маленьким, толстым и лысым человечком.
— Чашечку кофе? — предложил он.
— Нет, спасибо. Все, что мне нужно, так это только немного информации. Джун Мартин была застрахована на сто тысяч долларов пожизненным страховым полисом, и это единственный адрес, который нам удалось разыскать.
— Джун Мартин? — Он сложил руки на круглом животе. — Кажется, кто-то еще спрашивал о ней не так давно.
— Да, вам звонила служащая нашей компании, но ей ничего не ответили. Так что мне пришлось самой ехать сюда.
— Да, верно, это был телефонный звонок. — Он поднял трубку и попросил принести кадровые записи за 1970 и 1971 года. — Должно быть, у вас интересная работа, — заметил он, пока они ждали.
— Да, — не могла не согласиться Сара. За последние три дня это уже ее третья роль. — Но, я уверена, работа президента банка не менее увлекательна.
Он пожал плечами.
— Так вышло. Меня направили сюда из Далласа, когда наша компания выкупила контрольный пакет акций. Это хорошее приобретение, но городок, конечно, не сравнить с Далласом. А вы откуда приехали? — Он бросил взгляд на ее визитную карточку. — Канзас-Сити. Я был там как-то на конференции. Милое местечко.
— Обыкновенное. Холодно зимой и жарко летом.
Президент банка важно кивнул, словно она сказала что-то умное.
Через несколько бесконечных минут молодая женщина поставила перед Фремонтом коробку с бумагами за 1971 год.
— Сейчас принесу записи за 1970, — сообщила она.
Мистер Фремонт поднял крышку и сердито посмотрел внутрь.
— Это было до того, как мы поглотили компанию, — объяснил он. — Данные еще не были заложены в компьютер. Поэтому вашему клерку ничего не ответили. Рыться в этом море бумаги… Сами понимаете.
— Ничего, все в порядке.
— Я попрошу отвести вас в отдельную комнату, и вы сможете провести там столько времени, сколько вам нужно.
Сара чуть не подпрыгнула от радости и громко не рассмеялась.
— Спасибо, — важно поблагодарила она. Фремонт встал и поднял коробку. Сердце у Сары забилось быстрее: она стояла на пороге своего первого открытия, и, может быть, к концу недели, ей удастся узнать, кто была ее настоящая мать, почему она ее оставила и является ли Эналайз ее родной сестрой.
Во вторник вечером Сара придет к нему в дом, чтобы встретиться с Томом Джекинсом, сказал себе Лукас и положил три больших куска мяса на гриль — обед для Сары и Тома. В ресторан нельзя было идти из соображений конспирации.
Лукас не видел Сару с того дня, когда они расстались после церкви, в воскресенье. Он только один раз говорил с ней по телефону, чтобы назначить эту встречу.
Разумеется, он думал о ней пару раз. Ну, может быть, несколько раз. И то только потому, что тайна их сходства с Эналайз так его интриговала.
Возможно, отчасти виноваты его гормоны. Сара могла заставить его пульс биться чаще, всего лишь взглянув на него. Но он не какой-нибудь подросток, он умеет держать себя в руках и не позволит безумной страсти разрушить его жизнь.
Он добавил несколько кусочков кокосового ореха и приправу к салату, рецепт которого ему удалось выведать у шеф-повара Загородного клуба. Парень, однако, наотрез отказался продать ему шоколадное суфле, поэтому пришлось купить шоколадное пирожное с орехами в местной кондитерской. Оно, вместе с ванильным мороженым и горячей помадкой, должно было удовлетворить шоколадные фантазии Сары.
Раздался звонок в дверь, и Лукас пошел открывать.
На пороге стояла Сара в белой трикотажной блузке и джинсовой юбке до колен. Ее фарфоровая кожа без макияжа выглядела великолепно. Казалось, запах роз окутал ее, пробуждая в его памяти воспоминания о субботнем вечере, когда они сидела в ее машине перед домом Брюстеров. Он ощущал запах роз всякий раз, когда Сара находилась рядом.
Лукас вдруг подумал, что во всей той неимоверной лжи, которую он нагородил последние несколько дней, самой большой была ложь самому себе. Все его размышления на тему, что Сара интересует его только из-за ее интригующего сходства с Эналайз, что он сам хозяин своим гормонам, — все это, может быть, и имело какое-то значение, но только до тех пор, пока он не увидел Сару, стоящую на крыльце. Он сразу понял, как много потерял, прожив два дня без нее.
Молчание затянулось.
— Проходи, — как будто очнувшись, произнес наконец он.
Девушка улыбнулась и вошла в дом.
— У твоего соседа прекрасные розы.